Богатырь и Звезда Сварога
Шрифт:
А Яромир всё держал бадью в руках и ждал, продолжая наблюдать за животными.
Кот, мягко ступавший по влажной от росы траве, был уже совсем близко, а пес так увлёкся Яромиром, что и не чувствовал приближающейся опасности.
Усатый хищник изготовился.
Яромир тоже напрягся.
Кот прыгнул и Яромир размашисто перевернул на себя бадью. Бодрящая ледяная вода окатила и Яромира, и пса, и кота.
Звери, не готовые к неожиданному утреннему умыванию, сорвались с места и скрылись за баней, от чего Яромир не сдержался и закатился звонким смехом.
Теперь этим шерстяным пройдохам вылизываться на всё утро работы, так что будет
— Холодная водица — проснуться сгодиться! — со смехом крикнул им вслед Яромир и потянулся, широко расправив могучие плечи.
— Тебе, лишь бы тех, оже слабже обижать! — из сеней на крыльцо вышел старик, зевая и почесывая густую седую бороду. — Давай, сынка, ты меня побори!
Яромир обратил внимание, что лицо старика было мрачнее обычного, но, вспомнив какой сегодня день, не стал придавать этому значения.
Чрезмерно строгий старик и так не отличался особой веселостью, а в Ярилин день его совсем лучше не трогать. Когда все почитали солнечного бога песнями и плясками, лишь один старик скорбел и на отрез отказывался рассказывать Яромиру по чему.
Яромир взял со сруба колодца полотенце, отерся, улыбнулся старику и размял руки.
— Свадьба свадьбой, а утренняя борьба — дело неотложное и обязательное! — старик снял всю перештопанную, но так любимую им льняную рубаху и аккуратно сложил её на длинной скамейке, приколоченной к стене возле крыльца. — Не забывай: мастроту свою ежедневно точить надобно, а не то однажды она тебя в самый нужный миг подведёт!
— Сегодня уж точно моя возьмёт! — Яромир встал перед стариком в боевую позу и встряхнул руками, всем видом показывая, что он готов к борьбе. — И ты сам тогда пойдешь корову доить!
— Ох, посох не под рукой! Всыпал бы тебе по самое не хочу! Но уклад, есть уклад: кто первым на траву ляжет, на том и двор! — старик густо свёл разросшиеся пучками брови. — Правда, пока ещё мне ни разу не довелось испытать на себе такого счастья… Оже, сынка, нападай! Авось, сегодня твой день?!
Яромир попытался ухватить старика за руку, но увлёкся и забыл про ноги, чем его опытный соперник и воспользовался. Рывок, движение тела вперед и вот ноги Яромира оказались выше головы, а сам Яромир — на земле. Старик хоть и был на вид уже в преклонном возрасте, но здоровья и мастерства в ратном деле ему было не занимать.
— Ну что, богатырь, бодрит землица-то? — старик с легкой улыбкой протянул руку Яромиру. — Рано тебе бахвалиться. Учиться ещё и учиться!
В стороне пригона громко заржал и застучал копытами по новым березовым пряслам конь Траян, будто бы смеясь над очередным поражением Яромира.
Яромир же бросил на него косой обиженный взгляд, принял помощь старика и поднялся с мокрой от росы травы.
Конь, явно расстроенный, что всё так быстро закончилось, фыркнул, зашлепал губами и отошёл в дальний угол загона, где, в отличие от обычных деревенских лошадей, завалился на подстилку из сена, специально подложенную для него стариком.
Странная лошадь, но, за прожитую со стариком жизнь, Яромиру довелось повидать вещи куда более чудные, чем лежащий конь.
Солнце едва показалось из-за горизонта, а небо уже залилось ярким красно-розовым заревом, предвещая собой особенно знойный день.
— Погоди, будет ещё время! — обиженно ответил Яромир старику, сбросив для него бадью в колодец. — И тогда, хоть раз да окажешься на земле и будешь сам всю бабскую работу выполнять…
— Ишь ты какой! А ты меньше уши развешивай на то,
Старик вытащил бадью и выплеснул воду на Яромира, вздрогнувшего от неожиданности.
— Хороша водица? — улыбнулся старик и снова бросил бадью в колодец. — Вот и зверью так же было. Негоже слабых обижать. Они-то тебе ответить ничем не могут.
Яромир бросил взгляд на баню, где кот и пес вылизывали мокрую шерсть, злобно поглядывая в его сторону. После укора старика Яромиру стало неприятно, но поучительно.
— Э-эх! — старик перевернул очередную бадью уже на себя. — Ну-ка, сынка, подай мой рушник.
Яромиру далеко ходить не пришлось, так как он заранее всё подготовил и уже стоял рядом со стариком, держа сухое полотенце в руках.
— Какой другой дед сел бы себе на печи, — старик благодарно кивнул и стал медленно отирать тело от воды. — ноги свесил и понужал тебя, молодого! Аз же, покуда сила позволяет, хоть раз тебя в труде одного оставил?
Яромир не ответил и виновато потупил взгляд.
Ведь и правда, старик никогда не чурался работы: и дров сам нарубит, и в огороде, и во хлеву — всегда во всем Яромиру помогал, хотя деревенские старики лишний раз за мотыгу не возьмутся, покуда кто рядом помоложе есть. Так у деревенских заведено — старость всегда в почете. Вот что им и остаётся: сидеть на лавочках, дымить трубочки, поучать молодых, да с тоской вспоминать оставленные за плечами зимы.
— То-то… Да и не по мне это — бока отлёживать, пылью и паутиной порастать. А так — всё по-честному. К землице припал? Вот и топай коровой заниматься, покуда до выкупа в деревню успеть хочешь.
Женили деревенского кожевника Ерёму на дочери кузнеца Аяра — Алесе. Старика с Яромиром тоже пригласили. Только старик наотрез отказался идти и Яромира до последнего отпускать не хотел. Но все-же, по ему одному известной причине, передумал и разрешил Яромиру отправиться одному.
— Отец, может всё-таки со мной пойдешь? Как никак нас браться нас обоих звали… — Яромир припал к земле и сделал несколько отжиманий. — Братья трепали, что на свадьбах забавы всякие бывают… песни там, пляски. Ох бы поглядеть, кто из вас в борьбе ловчее: ты или Рознег.
— Ещё бы с деревенским старшиной аз мастротой не мерился. — возмутился старик, потягиваясь из стороны в сторону. — Старшина хоть и знает толк в сече, но он же обиду страшную затаит. Прикажет и люди платить нам перестанут. Оже мы тогда с тобой делать будем? Запомни: с таким людом, аки Рознег, дружбу нужно крепкую держать и не гневить понапрасну.
— Эх… — расстроенно выдохнул Яромир, встал и принялся делать наклоны к ногам. — Но я бы ничего не пожалел, хоть раз увидеть…
Яромир поймал на себе пристальный, холодный взгляд старика и тут же осёкся. Старик всегда так смотрел, исподлобья, когда Яромир делал или говорил то, что тому было не по нраву. Поэтому, во избежание выслушивания долгих нравоучений, а того хуже нахождения на свою голову незапланированной работы, лучше было просто замолчать и заняться уже имеющимися делами.