Богатырь и Звезда Сварога
Шрифт:
Яромир, всё это время внимательно слушавший воеводу, коротко поклонился.
— Надеюсь, что вы меня поняли. Гришка, тебя это больше всех касается! — воевода пригрозил гонцу пальцем, повернулся к пирующим, перед столами которых, под шум бубнов и свирелей, запрыгали скоморохи и недовольно выдохнул. — Вы бы только знали, как меня это все бесит…, но, что поделать? Служба!
Руевит ещё раз хлопнул расслабившегося Гришку по животу и нехотя вернулся к князю.
— Чего это сейчас было? — фыркнул Гришка,
— Видимо, воевода готовит для нас нечто особенное… — неуверенно пожал плечами Яромир в ответ. — И если ты снова втянешь нас в какую-нибудь историю, то видит Яровит — поколочу!
Гришка недовольно сконфузился и весь оставшийся вечер они провели в неприятном, гнетущем молчании.
Пир близился к концу, и наступила самая нелюбимая Яромиром его часть — выводить из терема самых захмелевших из бояр.
Видные мужи, от выпитого вина, теряли самообладание и уже ничем не отличались от простых завсегдатаев местных харчевен.
Они валились на столы, переворачивая кувшины, от чего медовуха рекой лилась по полу.
Её терпкий, сладкий запах быстро разносился по залу, ещё больше кружа собравшимся головы.
Вечно серьезные бояре совершенно никого не стесняясь сквернословили, едва держались на ногах, бессовестно зажимали служанок, толкались и засыпали прямиком за столами.
Так, владелец каменоломни обозвал судохода скаредным жопомордом, из-за чего завязалась драка и Яромиру пришлось взять их за загривки и выбросить на улицу, как каких-то пропитых забулдыг.
Зато князь смеялся и лишь довольно хлопал в ладоши.
Сейчас знать больше проходила на животных.
Яромир же ещё раз зарекся больше не прикасаться к вину…, по крайней мере в таких количествах.
Князь Игорь весь вечер смеялся над глупыми шутками, задорно хлопал в такт музыке, казался весёлым и жизнерадостным, но Яромир видел его насквозь. Глубокая тоска, нестихаемая раздражительность и жгучее недоверие съедали брата изнутри.
Когда первые бояре начали покидать большой зал, то и сам Игорь поспешил удалиться, оставив за место себя Руевита.
Только стоило князю подняться по лестнице, как Яромир почувствовал неприятно пробежавший по спине озноб.
Он бегло осмотрел большой зал и заметил неожиданно пропавшую из виду княжну.
— Богатырь…
Странный, нежный, манящий шёпот гулом отозвался в голове, и он ещё раз огляделся в поисках его источника.
— Следуй за мной… — донеслось откуда-то сверху, со стороны лестницы, ведущей в покои княжны.
Нутро Яромира задрожало. Охватило необъяснимое желание, заставлявшее ноги идти сами собой. Он не мог сопротивляться зову. Он должен был найти его источник.
Яромир сделал несколько шагов и оглянулся на Гришку.
Хорошо устроился, гонец!
Спрятался
Яромир же смешался с толпой и незаметно покинул пост.
Не смутил даже воевода, всё ещё остававшийся во главе стола.
— Я жду тебя, мой богатырь… — сладкий женский шепот усиливался с каждым пройденной ступенькой и с каждым сделанным шагом.
За все те полторы зимы, что он провёл в Слав-городе, Яромир ни разу не был в этой части терема.
Яромир шёл быстро и уже не замечал проплывающие мимо, слабо освещённые редкими лампами гобелены.
Игорь рассказывал, что их выплела сама богиня Жива, в память о Великой ассе.
Только Яромиру совсем не было дела до каких то там тряпок…
От опьяняющей страсти дрожали руки и сдавило грудь, хотя где-то внутри и понимал всю неестественность её природы.
— Я здесь, приди ко мне…!
Здесь.
Манящий голос доносился из-за тяжёлой, резной дубовой двери.
Яромир легко толкнул её, она на удивление отзывчиво поддалась и сразу же его ослепил яркий свет огня в камине.
Широкая комната, увешанная дорогим, блестящим зелёным атласом и редчайшим, нежным шелком впечатляла красотой.
Золото и серебро убранства задорно играло отражениями огня.
Воздух наполнял пьянящий аромат цветов, ягод и вина, стоящего на небольшом обсидиановом столе, в кувшине из чистого изумруда.
Одна лишь только эта комната могла стоить целого княжества…
— Как же долго тебя пришлось ждать. — из-за полога высокой кровати раздался томный, глубокий голос княжны Марины, не скрывающий раздражения и нетерпения его хозяйки.
Яромир замер в полном недоумении, едва сдерживая внутренние порывы сорвать балахон и наброситься на княжну.
Ему стоило больших усилий контролировать огонь в груди и животные порывы, но он сдержался.
Ткань балдахина отодвинулась и голые ступни княжны ступили на шкуру белого медведя, служившего ей ковром.
В свете огня её лоснящееся, стройное тело выглядело ещё привлекательнее, чем при их первой встрече в саду.
Яромир до боли сжал кулаки и громко сглотнул, стараясь не смотреть куда-то в сторону, лишь бы не на её нагое тело.
Княжна, без капли стыда и смущения, грациозно проплыла по комнате и элегантно села на золотой, обитый мягкой телячьей кожей стул.
Она игриво забросла ногу на ногу и блики огня маняще пробежали по её идеальной коже.
— Ну же, богатырь, не заставляй меня в тебе разочаровываться! Прояви внимание, поухаживай за дамой, — она глазами указала на изумрудный кувшин.
Яромир, прекрасно понимавший, что за игру затеяла Марина, хотел развернуться и покинуть её покои, но ноги сами собой направились к столу.