Богатыри русского политического сыска
Шрифт:
Справиться с ситуацией можно было, как говориться, только принятием действительно нестандартных решений. Одним из таких решений и была санкционированная, по сути дела, Департаментом полиции, двусмысленная роль провокатора Е.Ф.Азефа.
Уже в 1901 году, благодаря его наводке, удалось разгромить "Северный союз социалистов-революционеров" и предотвратить ряд террористических акций их боевой организации.
В этом же ключе, направленном на своевременное предотвращение терактов, следует трактовать и инициативу Л.А.Ратаева от 11 февраля 1902 года по организации ряда небольших розыскных отделений в наиболее тревожных районах империи [172]. Спустя три месяца, когда новый директор Департамента А.А.Лопухин
Главным достижением Л.А.Ратаева в это время стал арест известного террориста Е.К.Григорьева, повлекший за собой провал и арест в 1903 году главы "Боевой организации" эсеров Григория Гершуни и Михаила Мельникова. Информация была своевременно получена от Евно Азефа [174]. Тем не менее, до окончательной победы над террористами Департаменту полиции было еще далеко, хотя казалось бы, фактически во главе "Боевой организации" после ареста Г.Гершуни встал теперь уже "свой человек" - Евно Азеф. Однако на прекращение террора со стороны эсеровских боевиков рассчитывать, как оказалось, не приходилось. Во многом в этом был виноват Е.Азеф. Организацией ряда громких террористических актов ведший двойную игру провокатор надеялся отвести от себя обвинения в предательстве, о чем уже давно подозревали его товарищи по партии.
Здесь нет необходимости в подробном изложении истории взаимоотношений Л.А.Ратаева с Е.Ф.Азефом. Обильный материал на эту тему читатель найдет в "Записке" Л.А.Ратаева 1910 года своему приятелю, директору Департамента полиции Н.П.Зуеву [175]. Донесения же самого провокатора к Л.А.Ратаеву за 1903-1905 годы опубликованы в 1917 году В.Л.Бурцевым в журнале "Былое" [176]. Однако о несомненно компетентном мнении Л.А.Ратаева относительно причин, толкнувших такого, казалось бы, надежного сотрудника, как Е.Ф.Азеф "более десяти лет прослужившего верно и ревностно, вдруг круто повернуть в другую сторону", сказать следует.
Л.А.Ратаев дает, хотя и несколько неожиданный, но, как представляется, единственно верный ответ: "всеобщий распад", гниение политической полиции, "которое началось в апреле 1902 года, шло, постепенно усиливаясь, и достигло своего апогея летом 1905 года, пока в конце того же года ему не был положен властный предел" [177].
И далее на страницах своей "Записки" Л.А.Ратаев рисует впечатляющую картину этого распада. Начало ему было положено назначением в мае 1902 года на должность директора Департамента полиции небезысвестного А.А.Лопухина.
Бывший прокурор Харьковской судебной палаты, либерал по убеждениям, он не знал дела и был явно не готов к тому, чтобы занимать эту должность в столь сложное для страны время. Явно не на высоте положения оказался и назначенный в августе 1903 года начальником Особого отдела Н.А.Макаров.
"Словом, - заключает Л.А.Ратаев, - всюду, на всех ответственных постах сидели новые люди, которым приходилось знакомиться с делом, присматриваться, когда нужно было действовать быстро, решительно, наверняка" [178].
Но это еще не все. "Наряду со слабостью государственной полиции, замечалось еще и полное отсутствие всяких способов воздействия на надвигавшуюся революцию. Ссылка существовала только на бумаге. Не бежал из ссылки только тот, кто этого не хотел, кому по личным соображениям не было надобности бежать. Тюрьмы
[179].
Тем временем, в июле 1902 года в результате сложной дворцовой интриги был отправлен в отставку заведующий Заграничной агентурой Департамента полиции П.И.Рачковский. На его место благодаря покровительству А.А.Лопухина был назначен Л.А.Ратаев. "Насколько в Особом отделе, в силу долголетней службы и практики я чувствовал себя хозяином дела, настолько же, попав за границу, оказался новичком" [180], - вынужден был признать он несколько лет спустя.
Характерно, что отправляясь в Париж в октябре 1902 года, Л.А.Ратаев заручился предварительным согласием А.А.Лопухина взять с собой и Е.Ф.Азефа "дабы на первое время Заграничная агентура не оставалась безо всякого источника осведомления". Этого, однако, не произошло и Азеф остался в распоряжении Департамента, наезжая время от времени в Париж и поддерживая связь с Л.А.Ратаевым посредством переписки. Наиболее продолжительное пребывание Е.Ф.Азефа за границей (более года) относится к периоду с июня 1904 по июль 1905 гг.
"По моей долголетней службе, - докладывал Л.А.Ратаев 28 января 1903 года А.А.Лопухину, - я сразу понял, что способы ведения дела моим предшественником значительно устарели и не приспособлены к современным требованиям Департамента". Самым слабым местом Заграничной агентуры, по его мнению, была Швейцария, которая представлялась ему не иначе, как "центром, даже, можно сказать, пульсом революционной деятельности"
русских в Европе [181]. "По части секретных сотрудников, - писал Л.А.Ратаев в другом своем донесении А.А.Лопухину от 22 декабря 1902 года, - я полагаю не придерживаться строго рамок Лондона, Парижа и Швейцарии, а предполагаю раскинуть сети несколько шире. Уже мною лично прикреплено трое сотрудников: один добавочный для Парижа, (один для наблюдения за русской столовой), один для Мюнхена и одного я полагаю послать в Бельгию, где в Брюсселе и Льеже образовалось порядочное гнездо. Из числа прежних сотрудников не все еще перешли ко мне, но перейдут с отъездом П.И.
(Рачковского - Б.В.) из Парижа" [182].
Штат сотрудников Л.А.Ратаева был невелик: шесть агентов в Париже, шесть в Женеве и два в Лондоне. Причем, как подчеркивал впоследствии его преемник А.М.Гартинг, для целей наружного наблюдения из имевшихся в распоряжении Заграничной агентуры можно было использовать всего лишь трех человек [183].
Слабым местом Заграничной агентуры считал наружное наблюдение и сам Л.А.Ратаев.
"Из 10 показанных в расчете наружных агентов действительно пригодных только 6 ... Пока я еще по отношению к ним ничего не предпринимал, но предполагаю, дав известный срок, отпустить их на пенсию", - писал он в своем донесении в Департамент из Парижа.
Определенные проблемы для Л.А.Ратаева создавал на первых порах завербованный в свое время П.И.Рачковским чиновник Главного управления общественной безопасности, который регулярно поставлял ему малозначащие сведения. Что же касается действительно нужного Заграничной агентуре человека - сотрудника префектуры полиции Парижа, то оказалось, что он некий Г.Пюиборо - личный враг Петра Ивановича.
Л.А.Ратаев не был скупым: жалованье, которое он платил своим секретным агентам, было большим - свыше 8 тысяч франков. Особенно ценил он услуги своего сотрудника Бориса Батушанского (Берко Янкелев), которого хорошо знал еще по работе в России. Впрочем, щедрость Л.А.Ратаева распространялась далеко не на всех: даже такие, казалось бы, заслуженные, но уже близкие к пенсионному возрасту сотрудники, как Владислав Милевский и Гольшман, получали всего по одной тысяче франков [184].