Богатый папа, бедный папа
Шрифт:
– А в жизни есть терновый куст? – спросил я.
– Да, – ответил богатый папа. – Терновый куст – это наш страх и наша жадность. Выход в том, чтобы разобраться в своем страхе и научиться бороться с жадностью и слабостями. И этот выход находят с помощью разума, выбирая нужные мысли.
– Выбирая мысли? – озадаченно спросил Майк.
– Да. Выбирая, что думать, вместо того чтобы реагировать на свои чувства. Вместо того чтобы вставать по утрам и ходить на работу просто потому, что вы боитесь не успеть оплатить счета, спросите себя: «Будет ли работа лучшим решением проблемы?» Большинство людей слишком боятся тщательно все обдумать и вместо
– А как это делать? – спросил Майк.
– Вот этому я и буду вас учить. Я научу вас выбирать нужные мысли, вместо того чтобы просто реагировать на импульс – залпом глотать утренний кофе и мчаться на работу. Помните, что работа – это всего лишь краткосрочное решение долгосрочной проблемы. У большинства людей в голове только одна проблема, и то краткосрочная. Это оплата счетов в конце месяца – их Смоляное Чучелко. Их жизнью управляют деньги. Или, лучше сказать, страх и непонимание сути денег. И они поступают так же, как их родители: каждый день встают и отправляются работать за деньги. У них нет времени, чтобы задать себе вопрос: «А есть ли другой способ?» Их мышлением правят эмоции, а не разум.
– А как отличить мысли, которые появляются из-за эмоций, от мыслей разумных? – поинтересовался Майк.
– Очень просто. Другие люди постоянно высказывают такие мысли, – ответил богатый папа. – Например: «Что ж, все мы должны работать», или «Всех богачей нужно судить», или «Я уйду на другую работу. Я заслуживаю повышения зарплаты и не позволю так с собой обращаться», или «Мне нравится эта работа, потому что она стабильна». Но они не говорят: «Может, я чего-то не понимаю?» А ведь именно такой вопрос не позволяет эмоциям завладеть нашим разумом и дает время на то, чтобы трезво поразмыслить.
Мы снова отправились в магазин. По дороге богатый папа объяснял, что богатые на самом деле «делают деньги». Они не работают за деньги.
Когда мы с Майком отливали из свинца пятицентовики, наше мышление было очень близко к мышлению богатых людей. Проблема была лишь в том, что такие действия запрещены законом. Это могут делать банки и государство, но не мы. Он сказал, что есть вполне законные способы делать деньги из ничего.
Потом он объяснил, что богатые знают: деньги – это иллюзия, совсем как морковка для ослика. Миллионы людей считают, что деньги реальны, и их страх и жадность поддерживают эту иллюзию. На самом деле деньги – это фикция. Этот карточный домик еще не рухнул, потому что массы слепо в него верят.
Он говорил о золотом стандарте Америки и о том, что каждый долларовый банкнот – это серебряный сертификат. Его беспокоили слухи о том, что когда-нибудь золотой стандарт обесценится и доллары перестанут обеспечиваться чем-то вполне осязаемым.
– Когда это случится, ребята, начнется настоящее светопреставление. Бедняки, средний класс и несведущие окажутся жертвами просто потому, что будут продолжать верить в реальность денег и в то, что компания или государство о них позаботятся.
Тогда мы не совсем понимали, о чем он говорит, но с годами его слова стали обретать для нас все больший смысл.
Как видеть то, чего не видят другие?
Сев в свой пикап, стоявший у магазина, богатый папа сказал:
– Продолжайте работать, ребята. Но чем быстрее вы забудете о зарплате, тем легче вам будет
Мы с Майком забрали из магазина свои вещи и помахали на прощание миссис Мартин. Потом мы вернулись в парк, на ту же скамейку, и еще несколько часов размышляли и обсуждали услышанное.
Следующую неделю мы ходили в школу, по-прежнему погруженные в раздумья. Еще две недели мы судили, рядили и работали бесплатно.
В конце второй субботы я снова попрощался с миссис Мартин и печально посмотрел на полку с комиксами. Не получать даже тридцати центов было грустно именно потому, что у меня теперь не было денег на комиксы. И вдруг, когда миссис Мартин прощалась со мной и Майком, я заметил кое-что новое. Она делала то, чего я не замечал раньше.
Миссис Мартин разрезала пополам обложку книжки комиксов. Она оставляла себе верхнюю часть обложки, а все остальное выбрасывала в большую картонную коробку. Когда я спросил ее, что будет с этими книжками, она ответила:
– Я их выбрасываю. Верхнюю часть обложки я отдаю продавцу комиксов, когда он привозит новые. Он приедет сюда через час.
Мы с Майком терпеливо прождали час. Вскоре приехал продавец комиксов, и я спросил его, можно ли нам забирать эти книжки. На это он ответил:
– Можно, если вы будете работать в этом магазине и не будете их перепродавать.
Помните о нашем старом деловом партнерстве? В тот день мы с Майком его возобновили. Используя свободное помещение в подвале у Майка, мы стали складывать туда сотни книжек с комиксами.
Скоро наша библиотека комиксов была открыта для публичного посещения. В качестве главного библиотекаря мы наняли младшую сестру Майка – отличницу. Она брала с каждого ребенка десять центов за вход. Библиотека была открыта каждый день с 14:30 до 16:30, после школы. Посетители – соседские дети – могли читать столько комиксов, сколько успевали за два часа. Это было им выгодно, потому что книжки комиксов стоят по десять центов, а за два часа можно прочитать пять или шесть.
Сестра Майка проверяла, не уносят ли дети книжки с собой. К тому же она вела книгу посетителей, подсчитывала, сколько человек и кто именно приходит каждый день, записывала отзывы. Три месяца мы с Майком зарабатывали в среднем по девять долларов пятьдесят центов в неделю. Мы платили его сестре доллар в неделю и позволяли читать комиксы бесплатно. Впрочем, она читала их редко, потому что постоянно учила уроки.
Мы с Майком каждую субботу по-прежнему работали в магазине, то есть соблюдали нашу договоренность. Мы не нарушили и обещания, данного продавцу комиксов, потому что не продавали его книжки. Когда книжки рвались и приходили в негодность, мы их просто сжигали. Мы попробовали открыть филиал, но таких хороших библиотекарей, как сестра Майка, которым можно было бы доверять, мы больше не нашли. Вот так мы впервые столкнулись с проблемой кадров.