Боги Бесконечных Земель
Шрифт:
— А свой цвет одежды у них, то есть вас, есть?
— Есть. Темно-красный. Но не все соблюдают дресс-код.
Конечно, он сказал не “дресс-код”, но Дан распознал значение произнесенного слова именно так.
— Шен Дамон соблюдает, — сказал Дан. — Из какого он сословия?
— Никому не известно. Кроме, разве что, него самого.
Дан усмехнулся.
— Какой он таинственный и удивительный!
Киран шутки не поддержал. Ему, по всей видимости, вообще надоело обсуждать сословия и Эмиссаров. Он придвинулся к Дану, буравя его черными глазами.
—
— Я не совсем вкурил, что такое сиддхи, — признался Дан. — И чем они отличаются от индрий.
— Сиддхи — внешние способности. А индрии — внутренние.
— Телекинез и телепатия?
— Дурацкие названия. Но на некоторых Землях сиддхи и индрии так и называют.
— Мои способности сами собой возникли, — сказал Дан.
Он подумал о снах со светящейся сферой. О том, как почуял приближение чужака и Эмиссаров. Он об этом уже поведал Шен Дамону.
Киран выпятил губу, кивнул, почесал подбородок.
— Ты очень стойкий, Дан. Я таких уважаю.
— А у тебя какие сиддхи и индрии?
“У Ракеша умение становиться тяжелым и твердым или легким и воздушным, — подумал Дан. — А Ирис владеет двухметровым мечом и бьется электричеством… если это электричество, а не что-то еще. Но способностей Кирана я не видел”.
Однако желание болтать у Кирана, похоже, испарилось. Он нахмурился, встал, коротко буркнул:
— Не слишком развитые. Ладно, пока. Выздоравливай.
И поспешно ушел.
Повисла пауза. Дан смотрел на дверь, за которой исчез Киран, и думал. Не все просто в Антарапуре. Шен Дамон что-то скрывает, и Киран тоже. По всей видимости, Дану еще предстоит многое выяснить.
А время идет… Как там Григор и остальные каменьградцы?
Молчание нарушил Базиль:
— Я ведь говорил, что все наладится? Помнишь, Данис?
Дан помнил. Но тихо сказал:
— Еще далеко не все наладилось…
…На следующий день Дана перевели в другое помещение на том же этаже, поменьше, но с такими же высокими потолками и окном во всю стену. Одна дверь выходила на галерею, вторая — в мраморную ванную, украшенную барельефом в виде причудливых животных и людей.
Вид из окна был привычно живописным и сочным: террасы, сады, фонтаны и крыши.
Пока Дана катили в кресле, он приметил одну необычную деталь: по полу в галерее тянулись тройные серебристые линии. Иногда они отходили в сторону запертых дверей, иногда нет, хотя двери имелись. Линии шли и в направлении лестницы, стекая по ступеням.
На дверях висели таблички с надписями, сделанными причудливыми и неведомыми буквами. Дан их не понимал. Забавно: на слух язык Ади-Двипы он понимает, а читать не умеет! Совсем как ребенок какой-нибудь… И катать в коляске его надо.
По сути, он и был большим ребенком. Про новый мир он знал очень мало, почти ничего. Ходить не умел. Но детишки рано или поздно начинают ходить самостоятельно, а Дану это не светит никогда.
Ночью в окна задувал теплый ветерок. Разница в температуре между днем и ночью ощущалась слабо. Проснувшись
Климат здесь что надо, подумалось ему, прежде чем снова погрузиться в сон. Не то что в Камень-граде или Заброшенном Мире.
На следующий день вместо прежнего лысого врача явилась женщина в белом. Судя по всему, лысый слишком обиделся за попытку его задушить, чтобы дальше ухаживать за больным.
Новая докторша носила непривычно звучащее имя Керрту. От прежнего лекаря она отличалась практически всем.
Во-первых, была невысокой круглой женщиной средних лет с густой шевелюрой волос, выкрашенных к кислотно-красный цвет, напомнивший Дану дождевик Григора. В волосы были вплетены ленточки цветов всех четырех сословий. Все это, на взгляд Дана, плоховато гармонировало друг с другом, а также с круглыми зелеными глазами и здоровенными платиновыми серьгами в ушах, но в целом сильного отторжения не вызывало.
Во-вторых, Керрту оказалась крайне разговорчивой и общительной дамой, при первой же встрече вывалившей на Дана массу подробностей непростых взаимоотношений с коллегами по цеху, с двумя бывшими любовниками и шумными соседями.
В-третьих, белизну ее халата нарушал яркий рисунок: две бело-красные рыбки в окружении букв здешнего алфавита. У лысого лекаря ничего подобного не было.
Когда она наконец ушла, проведя все медицинские манипуляции, Дан откинулся на подушки с легким головокружением от ее болтовни. Керрту утомляла буйной энергией, но в то же время здорово подняла настроение. И реабилитировала в глазах Дана сословие Держателей Тайн. Оказалось, не все из них напыщенные индюки.
Докторша принесла шляпу Макса — об этом, как выяснилось, ее попросил Шен Дамон. Дан бережно положил ее на тумбочку рядом с постелью.
Дни следовали один за другим. С Дана сняли повязки. Шея и щека зажили, но беловатые шрамы остались. А еще через пару дней Дан обнаружил, что жуткая боль исчезла без следа. Теперь он мог двигаться, изгибаться, переворачиваться — и все это совершенно без последствий.
Он настолько привык к боли, что ее отсутствие почти шокировало. Чуть ли не разочаровывало.
Но к хорошему быстро привыкаешь, и Дан через пару дней приспособился к этому значительному улучшению здоровья.
Керрту, энергия из которой так и хлестала, предложила Дану каждый день совершать прогулки по окрестностям. Дан согласился раньше, чем она успела завершить вопрос. Торчать сутками в одной комнате ему обрыдло до ужаса.
И они начали прогуливаться по аллеям вокруг Академии Эмиссаров: Дан в кресле, а Керрту — позади.
Обычно аллеи пустовали, лишь изредка они встречали загорелых людей в одежде одной из четырех расцветок. Рано утром и поздно вечером, в свете круглых фонарей Служители, почти незаметные в своих черных спецовках, подметали брусчатку, усеянную широкими резными листьями вечнозеленых деревьев. Днем по аллеям изредка проходили молодые люди в карминных одеждах Эмиссаров, но никто из них не подходил и не заговаривал с Даном и его спутницей.