Боги Бесконечных Земель
Шрифт:
— Мне нужна мандала, — поколебавшись, сказал Дан. Он решил не врать. А Ракеш, похоже, грохнулся в обморок от страха… — Ключ к моему миру!
— Зачем?
— А кто спрашивает? — рявкнул Дан.
— Страж башни, что много веков назад дал обет хранить это место от недостойных.
— Я должен спасти близких людей, страж!
— Ты уверен, что хочешь завладеть мандалой ради спасения близких, а не ради власти? — равнодушно поинтересовался ракшас.
— Мне не нужна власть! — презрительно сказал Дан.
— Всем нужна власть, — возразил ракшас. — Власть —
— Я хочу только спасти людей, понятно?
— А что ты будешь делать потом, когда спасешь близких? Рано или поздно они все равно умрут или погибнут по каким-либо причинам. Ты не сможешь спасать их всегда.
Дан оставил в покое бесчувственного Ракеша — полежит и очухается — и выпрямился, встав напротив призрачного существа, притворяющегося чужаком в маске. Несомненно, этот облик ракшасу придал сам Дан, потому что постоянно думал об этом проклятой твари…
— Мне неважно, что будет потом, — сказал Дан. Ракшас его испытывает, задает вопросы — следовательно, есть шанс, что страж пойдет навстречу. Надо быть с ним предельно честным, не вилять и не хитрить… — Прямо сейчас я должен спасти их!
Но ракшас развеял его надежды.
— Уходи, глупый человек. Ты не видишь дальше собственного носа, оттого и пришел этой ночью сюда — в глупой надежде проникнуть в запретный подземный город. Уходи!
— Не уйду, — уперся Дан.
Он опять попытался привести Ракеша в чувство, но обморок у того был глубокий. Видимо, Ракеш боится ракшасов похлеще, чем Дан — высоты.
— И во второй раз говорю тебе, человек: уходи.
Дан повернулся к ракшасу, выпростал манипуляторы, чуть подогнул колени и наклонил голову, готовый к бою.
— Я не уйду, — сказал он твердо. — Я слишком близок к цели.
— О да, ты слишком близок к смерти. Третий раз я просить не буду.
Дан атаковал ракшаса первым, плохо представляя, как победит бесплотное существо. Целил он в маску. Но ракшас исчез полностью и, когда Дан сделал инстинктивный шаг вперед, вдруг материализовался сбоку и навалился на человека. Дан ощутил мягкое, но упругое прикосновение шелковистого балахона, под которым перекатывались словно бы резиновые мускулы, пошатнулся, потерял равновесие и завопил, когда ноги не нашли опоры. В следующий миг он кувырком летел в бездну.
Наверное, сознание Дана из-за шока каким-то образом застыло, лишилось эмоциональных омрачений и на некоторое время стало прозрачным, как алмаз самой высокой пробы. Страх пропал, он просто наблюдал, как летит вниз, переворачиваясь в воздухе, размахивая бесполезными манипуляторами, разевая рот и пуча глаза, а за ним летит Ракеш, которого, видимо, сбросил ракшас следом. Время замедлилось, все вокруг воспринималось предельно четко и ясно: и стены колодца внутри башни, сложенные из серого камня, и светильники, невесть для какой надобности торчащие из этой стены, и каменные рожи неведомых зверей или демонов…
Дан сделал отчаянную попытку “включить” магию элемента воздуха, которую он не особо успешно усваивал на тренировках, затем — уцепиться
Все же падение чуть замедлилось, но недостаточно, чтобы Дан остался живым при столкновении с землей. Однако упал он на что-то мягкое и упругое, принявшее его в себя, а потом подкинувшее снова в воздух, но невысоко. Он подскочил на невидимом батуте несколько раз, прежде чем остановиться.
Несколько долгих минут он лежал в полутьме, тяжело дыша, слушая бешеный стук сердца и не веря, что остался жив. Рядом лежал Ракеш — все еще в отключке, далеко наверху тускло желтела точка — дыра в этот тоннель, подсвеченная светильниками и луной.
Наконец-то очнулся Ракеш, завозился, задергался испуганно и затих.
— А? Где? Что?
Дан прочистил горло и не без дрожи в голосе произнес:
— Мы в подземном городе.
— Как? Но… почему нас ракшас не выгнал?
— Он пытался. Толкнул. — Дан сейчас не был способен изъясняться осмысленными фразами.
Ракеш сел, и упругая сетка под ними закачалась.
— Вряд ли. Если б он захотел, то обязательно бы избавился от двух Эмиссаров нижнего звена… И толкнул бы наружу, а не внутрь… Что ты ему сказал?
— Правду.
— Вот же ты упрямец, Дан! — после паузы восхитился Ракеш.
— Дело не в упрямстве, а… в дедушке Григоре… И остальных.
“Даже в хулиганах Картохе, Морковке и Ромме”, — добавил Дан мысленно. Он их всех спасет. Так или иначе.
— Тебе есть за кого страдать, — с чувством проговорил Ракеш. Дан не видел его лица, но подозревал, что оно выражает грусть. — А мои родители погибли из-за клановых войн в моем родном мире.
Дан к этому времени в достаточной мере пришел в себя после такого страшного падения и старался нащупать манипуляторами твердый пол под сеткой-батутом. Зрение адаптировалось, замершие от ужаса индрии вернулись, и он смог сориентироваться.
Они висели на сетке посреди большого круглого каменного зала со сводчатым потолком, в центре которого зияла пресловутая дыра — нижняя часть колодца в башне. Из зала вело восемь сводчатых порталов, расположенных на равном расстоянии друг от друга, над каждым порталом висел тусклый светильник, а под ним виднелись вырезанные из камня символы. Один из символов Дан узнал сразу — мандала, похожая на ту, что была в парке.
Повозившись на трясущейся сетке, связанной из эластичных тонких нитей, смахивающих на паутину колоссального паука, Дан спрыгнул на пол. Ракеш последовал за ним.
— Сожалею о твоих родителях, — сказал ему Дан.
— А, все в прошлом, — отмахнулся Ракеш. — Я, считай, нашел нового отца.
Не сговариваясь, они вошли в портал с символом мандалы и пошли по полутемному тоннелю, украшенному мордами невиданных зверей с тремя рогами, выпученными глазами и загнутыми клыками, надменными гранитными лицами богов, затейливыми барельефами, в которых сложно было что-нибудь понять. Вырезанные из твердой породы физиономии молча следили за пришельцами.