Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века
Шрифт:
Стоимость войны в денежном выражении для всех сторон, вовлеченных в конфликт, достигла ошеломляющих 186 миллиардов долларов США. Из них Германия вложила около 39 миллиардов против 123 миллиардов, вложенных США и союзными державами. Одним только США война стоила колоссальную сумму в 22 миллиарда за два года активных военных действий. {154}
На момент подписания Версальского договора 28 июня 1919 года Британская империя (включая Индию, Канаду и Содружество наций) вложила в ведение войны против Германии и её союзников из центрально-европейских государств 11 миллиардов фунтов стерлингов или 54 миллиарда долларов США.
Британское население оплатило 36% военных расходов в форме налогов, оставшиеся 64% пришлись на займы, в основном, у правительства США через посредничество ФРС. Накануне Первой мировой войны в 1914 году национальный долг Британии составлял всего лишь 711 миллионов фунтов стерлингов, только 5% от общего национального состояния страны. В конце войны национальны долг взлетел до 8,2 миллиардов фунтов, всего за 6 лет взвинтив национальный долг в 1159 раз.
Это был конец Британской империи как банковской метрополии мира. Точно как предсказывал в 1915 году Томас Ламонт, Англия захлебнулась своими военными долгами. {155} Государственный долг США возрос на 2500% в течение войны: с 1 миллиарда долларов в 1913 году до более чем 25 миллиардов в конце 1919-го. Долг финансировался продажей через ФРС государственных облигаций частным посредническим банкам во главе с Дж. П. Морганом, Куном, Лёбом и Уолл-Стрит, и к немалому профиту последних. {156}
Проблемой для Моргана, Рокфеллера и Уолл-Стрит оставалась неготовность остальной Америки подхватить имперские одеяния Великобритании. Это потребует немного больше работы, много изобретательности янки, а также второй мировой войны и значительного разрастания пропагандистской машины.
Важнейшим для финансовых кругов было то, что Первая мировая война изменила статус США. Как и предсказывал Ламонт, страна превратилась из государства-должника в крупнейшее в мире государство-кредитор, роль, которую раньше играла Англия.
В течение войны мировой рынок банкирских акцептованных векселей (форма краткосрочного банковского кредитования, существенная для международной торговли) переместился из Лондона в Нью-Йорк. Бывший вице-председатель и, собственно, архитектор ФРС банкир Пол Варбург вернулся в «Кун, Лёб и К°» и стал влиятельнейшим оператором акцептованных векселей в мире. Одна из основных целей тех, кто стоял за созданием ФРС, – замещёние Лондона в качестве мирового валютного рынка – была достигнута.
Золотой стандарт всё ещё оставался базисом международного валютного обмена. Теперь возглавляемая нью-йоркскими банками небольшая группа международных банкиров, владеющая золотом, контролировала валютную систему западных государств.
В декабре 1919 года банкиры Нью-Йорка провели через Конгресс поправку к Закону 1913 года о Федеральной резервной системе, так называемую Поправку Эджа. Эта небольшая поправка позволяла создавать специальные явные финансовые институты для того, чтобы
«участвовать в международном или иностранном банковском деле или других международных или иностранных финансовых операциях, включая сделки в золоте или золотых слитках, и владеть акциями в иностранных корпорациях».
Комментируя поправку, экономист Принстонского Университета профессор Э.В. Кеммерер заметил:
«Федеральная резервная система оказывает большое влияние в интернационализации
Кеммерер, который сыграл ключевую роль в интернационализации нью-йоркских банков в 1920-х годах, знал, о чем говорит. Именно точно поэтому Дж. П. Морган, Варбург, Рокфеллер и прочие из Денежного треста на Уолл-Стрит прошли столь долгий путь, чтобы создать частную Федеральную резервную систему. Отныне ФРС будет определять мировую политику в течение многих лет после окончания Первой мировой войны в 1919 году, и это влияние будет значительным.
Глава 5
Золото и соперничество империй
«Заложенная под мировую экономическую систему мина становится явной для глаз... Очевидно, почему европейский кризис так долго задерживается. Они подписали дутый вексель "А", чтобы оплатить "Б" и свой внутренний дефицит. Я не знаю, был ли я когда-либо более шокирован».
Конгресс обнаруживает Денежный трест
Невозможно сказать, был бы Джуниус Пирпонт Морган, проживи он в здравом уме и трезвой памяти до конца 1920-х годов, доволен политикой «Дома Моргана» после своей смерти в 1913 году. Морган умер, немного не дожив до момента, когда ФРС распахнула свои двери в 1914 году. «Уолл-Стрит Джорнэл» в феврале 1912 года описывала степень персонального авторитета 75-тилетнего Моргана:
«Ситуация, что сложилась на Уолл-Стрит за последние 15 лет, является значительным творением одного единственного человека, и авторитет, который сконцентрирован в руках 75-тилетнего мистера Моргана не является чем-то, что может быть передано по наследству. Такие люди не имеют наследников, и их труды либо остаются незавершенными после их смерти, либо мир вместо них изобретает другие способы и новые деяния».
Морган умер через несколько месяцев после того, как его вызвали давать показания на слушаниях Банковского комитета Пуджо в Палате представителей по обвинению в монопольной практике в финансовой сфере. Средства массовой информации высмеивали его утверждение, что личный характер человека является важнейшим показателем кредитоспособности, и осуждали Моргана как главу всемогущего Денежного треста. {196} Эти обвинения были точнее, чем представляли себе Конгресс и большинство американцев.
После смерти Моргана в марте 1913 года «Дж. П. Морган и К°» перешла в руки наследников из числа партнёров, включая Генри П. Дэвидсона, Уилларда Страйта (который умер во время мирных переговоров в Версале), Томаса В. Ламонта, а позже Дж. П. Моргана-младшего.
Банк продолжал связывать судьбу Уолл-Стрит и американскую экономику, в которой он господствовал, с будущим Англии после окончания войны. С помощью различных финансовых хитросплетений «Дж. П. Морган и К° »последовательно разрабатывал американскую финансовую империю, чтобы окончательно заменить Лондон в его довоенной роли как мировой финансовой сверхдержавы. «Дж. П. Морган и К° », финансовые группы Рокфеллера и крупные инвестиционные банки Уолл-Стрит, такие, как «Кун, Лёб и Диллон», «Рид», были ведущими игроками в этих событиях.