Боги крошечных миров
Шрифт:
Как только Амир вошёл, с первого его неуверенного шага вглубь комнаты, с первого сбившегося вздоха, Орлана поняла, кто перед ней. Мальчишка, который даже не пытался скрыть испуга.
— Входи, Амир, — произнесла она нарочито доброжелательно. — Ты знаком с нашей гостьей? Это леди Руфь, сестра лорда Свеина, главы касты природы. Она мне уже всё рассказала, теперь я бы хотела услышать от тебя объяснения.
Руфь взглянула на Амира, испытывающе, жёстко, выразительно. Сжала пересохшие губы. Она многое хотела бы ему сказать, но молчала — и всё появилось во взгляде. Амир сделал
— Прошу вас, можно мне остаться здесь? Я сделаю всё, что вы скажете, только позвольте мне остаться. Я клянусь, я ни о чём им не докладывал. Ни единую мелочь, клянусь!
Орлана задумчиво потёрла переносицу. Как проста оказалась разгадка, как прямолинейны чаяния Руфи. И она явилась сама, потому что испугалась разоблачения. Орлана, не удостоив Амира взглядом, обернулась к бывшей подруге.
— Как это подло, недостойно. Мы с тобой давно уже не подруги, но всё же, как ты могла опуститься до такого? Подослать в мой замок шпиона, играя на том, что я не выгоню мальчика на улицу — ведь он так похож на моего погибшего сына. Правильно? А чем вы взяли Ордена? Может быть, Амир хранит в себе великий дар магии, мимо которого мой дядя просто не в силах пройти?
Амир молчал, ткнувшись лбом в подлокотник её кресла, тяжело дышал от страха. Орлана знала — от страха — вряд ли в нём сейчас было что-то ещё. Руфь только ещё сильнее сжимала губы.
— Кто ещё из Совета был с вами заодно? — потребовала Орлана.
— Я понятия не имею, о чём ты, — глухо отозвалась Руфь, и тени на её лице сложились в глубокие старческие морщины.
Орлана кивнула.
— Хорошо же. Ты можешь идти, но Амир останется здесь. Я отдам приказ, чтобы тебя не выпускали из столицы. Ни тебя, ни твоего брата. И, Руфь, учти, если я узнаю, что вы были причастны к смерти Ордена, тебя не спасёт даже наша давняя дружба.
Руфь поднялась из кресла, прямая теперь, как генерал на параде, бледная в отблесках пламени. Прикусила губы.
— Знаешь, твоя бабка, императрица Руана под конец своего правления сошла с ума. Ей везде чудились заговоры. В конце концов, она так измучила всех подозрениями, что её убили.
Орлана каменно улыбнулась, сцепляя пальцы в замок перед грудью.
— Да, но перед этим она вырезала половину Совета. Так что, думаю, вам тоже придётся несладко.
Глава 14. Я не верю словам
— Так что же, ты решил сменить резиденцию главы касты на императорский замок? — спросила Орлана, когда после долгого молчания наконец заговорила.
Наполовину оплыли шары белого пламени. Руфь ушла, даже не попрощавшись, Амир так и замер, уткнувшись лбом в подлокотник кресла. Начни он сейчас оправдываться, просить, ещё не дай Вселенский Разум, плакать, Орлана выгнала бы его, не удосужившись допрашивать сама. Не на улицу, конечно, нет, хотя и стоило бы. Но в Амире жил Орден, и это спутало бы ей все планы. Она бы распорядилась запереть Амира в отдельной комнате, а потом сдала бы его Аластару. Пусть бы выяснял.
Но
— Ты и правда собирался поступать в академию? — поинтересовалась Орлана, глядя на макушку Амира, на которой топорщилась прядь светлых волос.
Он едва заметно кивнул.
— И что помешало?
— Сказали, что потенциал есть, но нет даже элементарных знаний, — глухо откликнулся Амир, так и не подняв головы.
Орлана слышала, что некоторые маги ищут себе учеников среди таких вот — не поступивших, в надежде, что приёмная комиссия отвергла неогранённые бриллианты. Редко, но попадаются особые дарования. Может, Амир из таких.
— И что же входило в твои обязанности? Я имею в виду, что поручил тебе делать лорд Свеин? — Она теперь смотрела не на Амира, а в клубившуюся по углам залы темноту, чуть разбавленную светом пламени, и в задумчивости проводила пальцем по подбородку.
— Сначала он хотел, чтобы я попался на глаза Ордену. А потом, когда всё получилось, я больше не говорил со Свеином. Я… — он судорожно вдохнул. — Специально потерял с ним связь. Он хотел, чтобы я сообщал обо всём, что происходит в замке. Что говорит Орден, и что делаете вы.
— Ясно, — медленно произнесла Орлана, чтобы он ощутил каждое её слово, как холод стали на коже. — Ты оказался недостаточно верным шпионом. Хорошо. То есть ничего хорошего, конечно, но ты пока можешь оставаться. Учти, попытаешься сбежать — будет только хуже. Ордена ты не обманешь так просто, как Свеина, поверь.
Амир опустил голову ещё ниже, прохрипел:
— Я совершил ужасный поступок. Страшный. Худший за всю жизнь.
— Поздно маяться совестью. И зарекаться тоже не стоит. Иди. — Он не шевельнулся, и Орлана повторила: — Иди же. Завтра мы снова поговорим.
Как только Амир вышел, она прикрыла уставшие глаза, надавила пальцами на уголки и произнесла вполголоса, в темноту:
— Орден, ты же всё знал. Ты не мог не знать. И конечно, ты вёл свою игру, в которую меня не посвящал. Да, мы с тобой поговорим завтра. — Орлана усмехнулась сама себе, понимая, что ведёт себя, как сумасшедшая.
Увидел бы её кто-нибудь сейчас, и поползли бы толки о Руане, страшные, перевранные сотни раз рассказы о том, как сходила с ума прошлая императрица. Как убивала неверных. Как умерла сама от рук брата. За спиной Орланы всегда стоял призрак бабки и дышал холодным ужасом в затылок. Стоило ей на секунду выйти из себя, и тут же начинали шептаться: «Руана».
Так получилось, что они были связаны друг с другом с самого начала. Они были близки через годы безмолвия, когда Руана уже погибла, а Орлана ещё не родилась. Они всё равно могли говорить друг с другом. В самые тёмные мгновения жизни Орлане являлась бабушка и поглощала её мысли, как ураган — хрупкие домики. Мёртвую императрицу все вокруг боялись, и оттого побаивались и Орлану.
Орлана тряхнула головой и достала из рукава нераспечатанное письмо Файзеля. Посылать в кабинет за ножом для вскрытия писем или подниматься туда самой не хотелось. Она неровно оторвала печать и раскрыла конверт.