Боги минувших времен: стихотворения

Кондратьев Александр Алексеевич

Сентябрь 1912 г.Под стихотворением Кондратьев в 1919 году написал: «Столько лет много кровавых маков! Накликал!»

Tenetnunc Parthenope. Партенопа— одна из сирен; будучи не в состоянии соблазнить своим пением Одиссея (по другому мифу — Орфея), бросилась в море и утонула. Геликон— горная гряда, посвященная Аполлону и музам.

Ты знаешь край холмистый и счастливый…Позднее Кондратьевым была написана еще одна строфа:

Не надо крови!

Пусть царит здесь мир, А с ним и вы, божественные музы. Я жду. Небес покинувши сапфир, Войдете вы в венках из кукурузы, Чтоб вдохновить, улыбкою маня, На новые Георгики меня.

«Георгики»– поэма Вергилия.

После долгой и трудной дороги.Написано на службе — в Канцелярии Государственной Думы.

Парис на костре. Филоктет— один из участников Троянского похода. Скамандр– река под Троей. Александр— буквально защищающий людей прозвище Париса. Тиндарида– Елена, дочь спартанского царя Тиндарея, похищенная Парисом. Деифоб— сын Приама. После гибели Париса Елена стала его женой. Бог Лемносский— Гефест. Ида— гора, у подножия которой стояла Троя.

Заклятие камеи с головой греческой дамы. Стикс— река в подземном царстве Аида. Коцит– приток Стикса. Цитерея— одно из имен Афродиты.

Елена Спартанская. Гелен— прорицатель. Согласно мифу Деифоб и Гелен боролись за обладание Еленой. Троада— область, окружающая Трою. Ксанф— река под Троей, называемая также Скамандром.

Посмотри: зазеленели горы…Посвящено Елене Павловне Кондратьевой (1874—1944), урожденной Красовской, жене поэта (женился в 1908 г.).

Славянские боги

Александр Кондратьев. Славянские боги. Стихотворения на мифологические темы [Ровно], 1936.

Сварог.В бумагах Кондратьева сохранилась запись: «Сварог — бог неба… Возможно, что он вытеснен Перуном. Что-то вроде Урана. У него 2 сына: Солнце (Дажбог) и Огонь». И другая заметка в записной книжке Кондратьева: «Тишина — это и есть голос пресветлого Сварога, бога богов».

Перун.Запись в бумагах Кондратьева: «Перун — некоторые исследователи сближают его с литовским богом-громовиком Перкуном (Perknas)… Предполагают заимствование этого имени от прибалтийских народов».

Мокошь.В одной из записных книжек Кондратьева о Мокоши пресветлой, женщин и рода покровительницы. Еще одна заметка Кондратьева: «Женщины особенно чтили ее и в нужное время ставили ей тайно трапезу. Особенно торжественно молились ей женщины в начале осени, почему и получили эти последние золотые дни название «бабье лето».

Марена – Дажбогу.Сохранился вариант этого сонета, датированного 21.1.22:

МАРЕНА

О,

светлый юноша, мой враг прекрасный, я Не в бой вступать любить тебя готова. Сойди с коня — пусть снежная дуброва Приют нам неги будет… Я твоя. Брось этот шит. И острие копья В грудь белую не направляй сурово… Что ж, я уйду. Но, знай, вернуся снова, Твой юный лик в душе моей тая. Но не найду тебя я, возвратясь! Растратив пыл с Землею, а Купалой Покинут для других, обманутый, усталый, Ты радость жить утратишь, милый князь, И, завернувшись в плащ свой ярко-алый, Уснешь навек, со мной не примирясь.

В бумагах Кондратьева имеется запись: «Дажбог (Бодай) соотв. до некоторой степени Аполлону. Бог Солнца. Объезжает небо на колеснице, привлекая взоры водяных богинь. Сын богини Лето («Солнцевой Матери» русских сказок). Пользовался, по-видимому, большим успехом у богинь. На зиму этот бог засыпал. Просыпался весною, прогоняя Зиму и Хлад».

Месяц — Перуну.В записной книжке имеется следующий вариант:

За белой Лебедью, царевною морской, Ты мчишься бешено. Могуче машут крылья… Вот Лебедь падает. Ей твоего насилья Не избежать, Орел. Но я мой лук тугой Уже напряг. Стрела рассталась с тетивой И, свистнув, понеслась. Сквозь водяную пыль я Заметил, как ты вдруг метнулся над волной… И без изчезнувшей — подруг ты в изобильи Имеешь на небе. — Любовь их так пылка… К ним страсть излить лети. Но, раздирая тучи Одежд их царственных, не забывай, Могучий, Что не над всем властна, Перун, твоя рука. И Лебеди не тронь! Иначе снова жгучей Стрелы изведаешь полночного стрелка.

Упырь.В записной книжке имеется следующий вариант:

Тоска лежит на сердце. Ночь темна. Кто (это) там идет беззвучно возле моста? То мой покойный Ясь. Такого ж роста. Походка та ж… Все ближе… У окна Остановился. Смотрит. И луна, Из туч проглянув, белый, как береста, Лик озарила выходца с погоста. И ласковая речь знакомая слышна: «Оксана, ясочка! Я это, отвори…»