Боги не играют по правилам
Шрифт:
– То есть, они видели, как ты снимал флаг? Почему тебя не схватили?
– Я их отвлек.
– Я думал, флаг для этих балбесов очень важен, - хмыкнул гном.
– Ты молодец. Флаг нам пригодится.
– Для чего?
– А тебе что за дело?
– Глорд сверкнул глазами.
– Не хочешь - не говори, - отмахнулся я.
И этот гад ничего не рассказал. Я думал, что его проймет мое безразличие, а он вцепился зубами в кабанью ногу и стал рычать, что волк. Я плеснул себе вина в кружку и смочил горло.
– Я хочу предложить вам одно дело...
– Не сейчас, - перебил Глорд.
– Вначале ты докажешь свою
– Разве флага мало?
– Да, мало. Ты добудешь закуску для Кракена.
Вот оно! Неужели мы, наконец, познакомимся! Я прямо загорелся изнутри и с трудом сдержал улыбку.
– Что это значит?
– спросил я.
– Кракен ест только живую пищу. Он любит, чтобы жертва сопротивлялась, билась с ним. Мы ловим бродяг в серой зоне, а порой и людей Валлуга. Но босяки не очень нравятся Кракену, а вот солдат он любит. Ты постарайся угодить ему.
– И что, тащить пленника до замка в Куэмо?
– Наш герой тут.
– Кракен в городе?
Коротышка кивнул.
– Крак голоден, так что не затягивай, если сам не хочешь встретиться с ним.
Я растянул рот в улыбке. Ну, как же ты проницателен, Глорд. Хочу. Но наедине, без свидетелей. Я хлопнул его по плечу, залпом допил вино и пошел в сторону серой зоны, прихватив мешок и веревку. Но прежде решил все-таки заскочить к травнику. Золотой на дороге не валяется.
– Что на этот раз?
– спросил я, разглядывая на свет мутный зеленоватый эликсир в рюмке.
– Истина души, - ответил Сенеир и многозначительно поднял палец.
Я выпил горькую отвратную гадость, слегка отдающую мускатом.
– И чего ждать?
– Прозрения.
– У Сенеира засверкали глаза.
– Ты увидишь души людей такими, как они есть.
– Это интересно, - сказал я вышел.
Вскоре я был у границы серой зоны и совершенно не заметил, как оказался рядом с могучим воином. Я словно появился возле него. Осмотрелся.
– Чего молчишь?
– спросил он так громко, что в ушах зазвенело.
Я даже поморщился, но взял себя в руки и сказал:
– Отвали. У меня важное задание.
– Ну и иди тогда, - опешил страж и, кажется, даже обиделся, что я с ним так резко.
– Уже и поздороваться нельзя, шпион хренов.
Мне показалось, что сквозь черты закаленного в боях мужчины проступило детское лицо. Я не обратил на это внимания, пропустил мимо ушей его слова и двинулся дальше. Мне и в голову не пришло, что все это слегка странно.
Серая зона показалось совсем не серой. Остатки краски на покосившихся домах сверкали яркими цветами, и получалось весьма пестрая картина: будто по нарисованным карандашом эскизам разбросали разноцветное пульсирующее конфетти. Я засмотрелся на радужные переливы - и буквально вышел из листа бумаги. На мгновение я даже увидел странную комнату, но чья-то невидимая рука перелистнула страницу, и я оказался на следующей.
В ушах загудело, словно бы я приставил к ним раковины. Вокруг ничего не изменилось: все так же сверкали краски, но я был не один. Я чувствовал тех, кто перелистывает страницы, кто следит за мной, и я знал, кто это: это боги. Они наблюдают за мной, ведут меня. Один из них даже спустился на землю и бежит прямо ко мне - медленно, словно бы растягиваясь во времени. Он хочет обнять меня и приветствовать как равного. Я думал, что боги выглядят немного по-другому. Ну, как я. А это было какое-то чудовище в шипастой броне, с
В ушах прямо завыло. Монстр замер в прыжке, - и кто-то перелистнул страницу.
На ловца и зверь бежит
Шелест вывел из оцепенения. Я в последний момент увернулся и выхватил меч. Тут уж не до шуток. Бог это или нет, но намерения его прозрачны как стекло. Я ударил без замаха, но монстр отбил клинок длинными стальными когтями. Заревел, и я краем глаза увидел его дружков: двоих уродливых ящеров-падальщиков. Они не спешили нападать, а только шипели и прыгали как галки. Но я отвлекся на них и чуть не поплатился жизнью. Гигант прыгнул, сыпля могучие удары, щелкая пастью и брызгая слюной. Падальщики старались ухватить меня за пятки. Я ловко ушел в сторону так, чтобы чудище стало между мной и мелкими гаденышами, и рубанул. Кончик клинка угодил в наплечник. Монстр отмахнулся и с новой силой бросился вперед. Я парировал два неуклюжих выпада, перехватил меч за середину лезвия и снизу заехал ему перекрестием в пасть. Крутнулся, схватил за рукоять и рубанул высунувшегося ящера. Клинок снес пол морды гниде.
Я отскочил. Монстр пятился, держась за кровоточащую морду. Одна мелкая тварь билась в агонии, а вторая скулила топчась на месте. Я поднял меч и медленно двинулся вперед. Враги попятились. Похоже, с них достаточно. Где-то наверху глухо звякнуло. Я машинально отпрыгнул, и совсем рядом пробуравил воздух длинный шип. На крыше стоял еще один монстр со змеиной головой и шипами на спине. Он срывал их и с бешеной скоростью бросал в меня.
Я юркнул под защиту стены и не заметил, как остальные разбежались. В центре улицы остался лежать лишь один труп падальщика. Стараясь не высовываться под выстрел змееголового, я двинулся дальше.
Через несколько кварталов я почувствовал себя в безопасности и шел не спеша, наслаждаясь видами разноцветных домов. Вскоре они смешались воедино и стали сплошной радужной стеной. Я тоже слегка забылся и совсем не удивился, когда уже не перебирал ногами, а плыл на плоту по мутной реке вдоль разноцветных берегов.
В воде плескались золотые карпы. Они выпрыгивали и сверкали в лучах солнца желтыми монетами на боках. Я поначалу просто любовался их красотой, но потом решил не упускать такой шанс. Чего добру пропадать? Я стал ловить толстых сильных рыб. Но это было не так-то просто. Попробуй удержи такого скользкого кабанчика. Я хватал их за бока, а они шлепали губами и посмеивались от щекотки: «Хо-хо-хо-хо». Изредка мне удавалось оторвать золотую монету. Тогда я вторил толстякам: «Хо-хо-хо-хо» и прятал добычу в карман. Это было так весело, словно во сне. Но меня прервали.
Из небольшого притока вынырнула маленькая лодочка. Правил утлым суденышком самый настоящий заяц. Завидев меня, ушастый вскрикнул, быстро развернулся и умотал обратно. Я не стал за ним гоняться. Зачем мне сейчас заяц?
В небе заиграла музыка, и я поплыл дальше, наслаждаясь спокойным течением желтых вод, плеском рыб и пестрыми берегами. Цвета на них пульсировали, словно в калейдоскопе, и я впал забытье, не заметив, как снова все вокруг стало нарисованным, а сам я оказался на странице книги.