Боги (не) любят
Шрифт:
Эпилог
Она распахнула глаза и захрипела… Дышать было больно, горло горело, а голова раскалывалась.
— Дыши, дочка! — до хруста сжимая ее ладонь, причитал Лигран. А за его спиной стояли ребята с лицами, белыми, как мел, и молча вытирали влажные щеки.
— Дыши! — вторила ему Бина.
Слезы брызнули из глаз Иры: вот ее семья! А теперь еще и любовь обрела взаимную, прямо как загадывала когда-то. И так хочется, чтобы все они были счастливы, что надо их успокоить. Сказать что-то доброе, ласковое!
В
— Пап, больно, — тщетно попытавшись отобрать свою конечность у опешившего мужчины, она бросила это безнадежное занятие и слабо улыбнувшись, попросила, — ты полегче, а то руку сломаешь!
— Слава Хранителю! — зарыдала новобрачная. — Жива! А мы так испугались! И молились, и ругались. Твои братья ту старуху заперли в синем домишке. Грозились всеми карами небесными и земными. Она так ругалась в ответ, такими словами хаялась, что мне стыдно стало. Так они ей и сказали, что если ты не выживешь, то ее отдадут на суд людской в деревню. Умолкла.
— Ну, Бина, — неуверенно прохрипела выздоравливающая, пытаясь подняться, — что со мной могло случиться? И выпустите Ирбиссу. Только надо ее поселить где-то рядом, чтобы приглядывать…
— Да уж! — хмуро пробасил Пард. — Все, что могло, то случилось! Не подскакивай! Выпущу!
— Попробуешь еще раз одна куда сбежать, — поддержал его Иссил, — сам хворостину для тебя выберу!
— А я выдеру! — припечатал Лигран, поставив точку в семейной головомойке. — И не посмотрю, что ты высшая и вроде как бессмертная…
Ира осмотрела внимательно хмурые лица своих родных мужчин. Расстроенное, залитое лицо новой мамы. А как по-другому называть жену отца? Не мачеха же… И увидела Деба, что материализовался возле дверей и стоял там с не менее недовольной миной.
От возникшей идеи лукавая улыбка растянула губы попаданки. Она, слегка прищурив свои бирюзовые глазищи, тихонечко прошептала:
— Не имеешь права, папочка!
— Имею! — хлопнул ладонью по спинке дивана, на котором разместили девушку, Лигран. — Вот выдам замуж, тогда пусть муж с тобой возится…
— Так ты меня сразу ему отдай, — кивнула на лесовика Ира. — А то наш союз на небесах уже признали, а мы еще вашу свадьбу не сыграли.
— Не выйдет! — возникла перед носом Ирины знакомая композиция из трех пальцев. — Не знаю где и что, а свадьбу человеческую играть будем! Ишь! Муж!
Развернулся разгневанный родитель к изумленному Хранителю, а потом вспомнил, кем являются и его дочь, и ее новоявленный муж.
Ни смущения, ни страха Лигран не испытывал. Явственнее всего в его эмоциональном поле буйствовал азарт:
— Ты, вожак, пойми, — начал разъяснять свою позицию старший из вариаци. — Божественный народ признал ваш союз, но вам жить среди людей. И именно они, как дети со своих родителей, будут брать с вас пример. Если вы будете буянить и баловаться вином, то и народ наш со временем превратится в пьяниц, забияк и дебоширов… Так что ваша свадьба — это не просьба, это требование родни невесты…
Деб, усмехнувшись,
— Какой выкуп ты хочешь за мою жену? — и подмигнул в изумлении пялившейся на смертного отца Ирине. Та перевела на своего мужа округлившиеся глаза и просипела, уже почти нормально:
— Да вы у меня философы! Один — теологию основывает. Другой — обряды укореняет…
— Цыть! — погрозил ей пальцем Пард. — Не видишь? Сговор идет…
— Какой сговор? — возмутилась девушка. — Это уже выкуп! Так что, братья дорогие, марш жреца предупреждать, что скоро молодые пожалуют на ритуал единения. И помогите там украсить все…
Парни скептически улыбнулись, выслушав еще не оклемавшуюся невесту, но, поймав острый взгляд Лиграна и его легкий кивок, сорвались с места, как осами ужаленные.
Ира, глядя на хлопнувшую за ними дверь, расхохоталась, а потом вспомнила, о чем чуть не забыла и закричала:
— Ирбиссу выпустите, изверги! Да скажите, чтобы к нам шла!
— Уже! — донесся басок Иссила.
— Ну, зять! — хлопнув ладонями по коленям, вернулся к обсуждению выкупа будущий тесть. — Что с тебя запросить?
— Может, купальню? — несмело прошептала Бина и, вспыхнув, потупилась.
— Купальню, сердечко мое, я и сам тебе справлю даже лучше, чем у владетелей, — подскочив к ней, с нежностью заворковал Лигран и приглашающе распахнул объятия. Ира с радостью смотрела на то, как бережно отец обнимает свою молодую жену.
— Папа, не отвлекайся! — хихикнула Ирина. — Давай у него попросим магию жизни для тех знахарей и знахарок, что добры душой и отзывчивы сердцем? А то вон Бину сколько ведьмой обзывали, а ей приходилось только с помощью трав лечить.
— Ты представляешь, что начнется, если только у них появятся силы? — нахмурился кузнец. — Загнобят от зависти.
— А если мы их приравняем к жрецам и одарим магией всех истинных служителей Богов, невзирая на то, имеют они сан ли нет? — поинтересовался Деб.
— Отличная идея, только каналы надо раскрывать постепенно, чтобы люди успели научиться владеть магическими потоками, — ласково улыбнулась ему Ирина. — И школу здесь скорее организовывать…
— И тогда это нужно донести до всех жителей мира, чтобы не испугались чудес и не натворили дел, как наша Ирбисса, — нахмурился Лигран, глядя в окно на понуро стоявшую на лужайке старуху.
— Нам с Ирриной все равно надо будет ставить всех в известность, что Хранители не только посылают им Дар, но и будут строго следить за его использованием и равновесием в энергетическом поле мироздания, — Хранитель что-то усиленно просчитывал в уме. У него даже губы начали шевелиться, как будто он решал сложную задачу. И вдруг он радостно улыбнулся и, глядя на попаданку, заявил. — Звездочка моя, я не буду, как твой отец, требовать, чтобы ты заперлась в тереме и никуда не ходила. Все равно твоя неугомонная натура найдет приключения и там. Но в следующий раз при любом намеке на опасность постарайся развоплотиться и уйти в чертоги. Твой резерв уже позволяет проводить такие действия…