Боги, пиво и дурак. Том 4
Шрифт:
— Что... Что это все значит?.. — растерянно проговорила Стефания, глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Ты знаешь князя Диса? Откуда?..
— Доброй ночи, госпожа Загорская, — вместо ответа сказал я.
— Даня, постой!..
Что, уже сразу Даня? И не «пошел вон», а «постой»?
Не оборачиваясь, я вышел следом за посыльным, стукнув дверью.
На душе было гнусно.
Стыдится она меня, значит. Уронить себя боится. А как нарисовался посланец от Диса, так сразу даже
Морщась от поднявшегося вдруг холодного ветра, я забрал свою лошадь, уселся в седло и помчал прочь от центра. Лязг копыт гулко раздавался по притихшим улицам, в домах уютно горели окошки.
И кто-то за этими окнами, наверное, был сейчас счастлив. Кто-то ел свой ужин с семьей, кто-то ласкал любимых или играл с детьми.
А у меня был только ветер в волосах, неприятное воспоминание и по непонятной мне причине потерявшая уют комната в «Жареном Лосе».
Поэтому домой не хотелось.
Я заехал в первый попавшийся трактир, хорошенько там набрался, потом передвинулся в игорный дом и просадил пятьдесят золотых в кости.
Пьяный, уставший и злой я вернулся домой уже далеко за полночь.
С трудом совладав с уздечкой и седлом, я оставил лошадь в конюшне и, пошатываясь, отправился в таверну.
В харчевне было пусто и сумеречно.
Только на стойке горела ночная лампа, а за ближайшим ко входу столиком сидели Ника и Лилит.
Вдвоем.
Друг напротив друга.
Они одновременно обернулись на звук открывшейся двери. Лилит была бледна, Ника — с красным носом и заплаканными глазами.
— Данечка! — шмыгнула носом моя вредная кошка.
— Вернулся, — вздохнула Лилит.
— Уггу, — проговорил я, запнулся на пороге — и обе девчонки вдруг бросились ко мне.
Будто и не было долгих дней охлаждения, между нами.
Будто они целый день сидели здесь и ждали, когда я вернусь.
В груди как-то сразу потеплело.
— А я уж решил, что надоел вам, — кривовато усмехнувшись, проговорил я.
Ника ахнула.
— Данечка, как ты мог подумать!.. — и, зыркнув на Лилит, злобно прошипела: — А все ты, твоя идея!
— Какая такая... идея?
— Посмотреть, кого из нас ты позовешь первой, — потупившись, проговорила Ли. — Чтобы понять, в ком ты больше нуждаешься. А вторая освободила бы комнату...
Выдвинув стул, я тяжко плюхнулся за стол, где они только что сидели. Посмотрел на Нику. Господи, какая же она все-таки милая. Потом — на Ли.
Вот кому идеально подходил цвет спелой вишни на губах! В первый раз на моей памяти она выглядела смущенной. Или виноватой. Если бы рожки были ушками, они точно свесились бы сейчас в стороны.
И они обе сейчас смотрели на меня такими глазами, что я на пьяную голову как-то внезапно растрогался.
Все-таки
А я, идиот, не спешил сюда ехать!
— Значит, хотели все решить за меня, — проговорил я, чувствуя, что совершенно неуместно улыбаюсь. — Вот ведь...
— Нам... нам просто было трудно делить тебя, — тихо проговорила Ника. Придвинувшись, она уткнулась своим крошечным носом мне в плечо.
Рука Лилит легла мне на колено.
— А зачем... меня делить? — проговорил я. С мороза от внезапного тепла я начал растекаться — физически меня развозило и от выпитого, а эмоционально — от резкого контраста блаженной расслабленности после такого отвратного вечера. — Как сказала одна мудрая женщина, на половинки делится только таблетки и жопа. А я как бы целый. По крайней мере, пока еще...
И умолк. Вот так бы и сидеть здесь, еще долго-долго...
Желтый свет лампы поплыл по харчевне, как туман.
Господи, что в этом игорном доме добавляют в настойку?
Я протянул руку, чтобы коснуться щеки Лилит — и с изумлением увидел, что она как будто бы тоже немного светится. И когда я провожу ею в воздухе, остается странный золотистый след.
— Дай-ка я на тебя посмотрю, — сказала вдруг Ли.
Я повернулся к ней.
— Что?..
Демоница встала со своего места, пристально взглянула мне в глаза и негромко сказала Нике:
— Его нужно отвести наверх.
Кошка не стала возражать.
— Да я и сам справлюсь, — попытался было возразить я, но тут они обе прижались ко мне так нежно, что я прикусил язык, запихнув поглубже все свои возражения.
И мы втроем двинулись наверх.
Оказавшись у себя в спальной, я первым делом припал к графину с водой. Комната перед глазами слегка покачивалась.
Тем временем Лилит, касаясь моей спины своими манящими упругостями, принялась расстегивать на мне поясной ремень и брюки.
Я чуть не подавился.
— Эй, ты что делаешь? — не то, чтобы возмутился, а скорей поинтересовался я.
— Мы тебя раздеваем, — без малейшего сомнения или смущения ответила Ника, забирая из моих рук графин. Сначала она принялась стаскивать с меня куртку, потом — рубашку.
Прикосновения ее ласковых мягких лапок будили воображение, в то время как умелая рука Ли уже беспардонно ощупывала мне зад.
— Просто скажи, кого из нас тебе приятней будет увидеть, когда проснешься, — промурлыкала мне на ухо Ли.