Боги, пиво и дурак. Том 9
Шрифт:
Я, пряча улыбку, покосился на жрецов. И одними губами сказал: «Давай сейчас!»
И тогда из потайной комнаты вышел еще один парень.
Наш с Оракулом тайный козырь.
Сутулый, тощий, с ничем не примечательным бледным лицом. И одет он был не в холщовый мешок, а свободный льняной костюм по типу свободной пижамы.
У Арахны расшились глаза, рот приоткрылся.
— Оракул?..
Тощий парень остановился. Сунул руки в карманы. Искоса взглянул на Арахну.
— Ну, типа того. Даня предположил, что ты меня
— Боги, как же я скучала! — сквозь слезы воскликнула вдруг паучиха и, вскочив со своего стула, бросилась к нему обниматься.
Обе новые версии Оракула повернулись ко мне и с удивленным лицом развели руками.
— Вот те раз. А говорила, что ей нужен статный, плечистый и красивый.
— Прости, милый, — всхлипнула Арахна. — Видимо, все они настолько не ты!
Я широко улыбнулся.
И, чтобы не мешаться процессу их эпичного воссоединения, по-быстрому свалил из храма.
— Даниил, подожди! — услышал я голос барона за спиной.
Остановился.
Обернулся.
— Ну?
Самеди приблизился ко мне, все еще держа в руках шляпу.
— Может быть, ты все-таки угостишь меня своим вкусным ромом? — спросил он.
— Это такая попытка заключить мировую? — прищурился я.
— Нет. Это такой… изящный способ намекнуть, что не обязательно сходиться во мнениях по всем вопросам, чтобы оставаться друзьями. Порой достаточно всего пары точек соприкосновения. Такие, как, например, общие друзья, общее прошлое и любовь к благородному напитку, — ответил он мне.
Я вздохнул.
— Ладно, пойдем. Налью тебе бокал эксклюзива. Но это не значит, что я тебя простил, ясно? Друзьями мы снова станем, когда ты перестанешь продвигать в массы сведения о моей личной жизни.
— Даня-Даня, у героя не может быть «личной жизни». Все его существование — достояние человечества!
— Если продолжишь в том же духе, останешься без моего рома, — угрожающе предупредил я и двинулся обратно к таверне.
— Понял, пардон, — быстро отозвался Самеди.
— Тогда догоняй! — крикнул я через плечо.
И мы направились к «Жареному лосю».
Перешагнув порог родной таверны, я аж обомлел, увидев все столы занятыми, а возле стойки — очередь из десяти человек. И все они круглыми глазами таращились на Арину Родионовну, которая, не обращая внимания на усиленное внимание к своей персоне, медитативно натирала Лёхину макушку мятым платочком, подготавливая его к утреннему видеосеансу.
Две официантки шустро разносили еду и пиво, дружелюбно улыбались всем вокруг и опять спешили на кухню.
— Марта, что тут у нас за армагеддец с утра пораньше? — спросил я, поймав на бегу одну из официанток.
— Паломники, — коротко ответила девушка, сделав страшные глаза.
— А-а, — понимающе протянул я. — Тяжелый случай…
— Может, мне в следующий раз заглянуть? — спросил
— На кухне всегда есть как минимум один свободный стол и удобные кресла, — покосился я на Самеди. — Если тебя не смущает, конечно, непрезентабельность места.
— Для меня вполне годится, — кивнул тот. — Но вообще как-то неожиданно. Откуда вдруг паломники, здесь, в это время года?
— Хороший вопрос, — согласился я. — Ты это, пока один проходи за стойку, пусть Леандр тебе покажет стол в углу за шкафом с посудой. Там нас никто не потревожит. А я сейчас немного осмотрюсь и тоже подойду…
Я повертел головой, присматриваясь к паломникам. Такая группа не могла образоваться стихийно, ею явно кто-то руководил.
— Ты посмотри, посмотри на него! — услышал я за спиной приглушенный старческий голос. — Как на Даниила-освободителя похож!
Я аж весь напрягся. Только этого мне не хватало!
Замедлившись, я прислушался к разговору.
— Это в каком таком месте он похож? — возразил ему голос помоложе. — Обычный мужик, как все. Я бывал в храме войны в Черной пристани, там есть живая копия героя. Даниил был кривой на один глаз, и голова у него такая здоровая была — видать, болезнь какая-то. Не мудрено, что так рано помер…
Я икнул.
Ну спасибо. Оказывается, я уже и помереть успел.
— Да что за чушь вы тут рассказываете, — возразил третий собеседник. — Все знают, что Даниил не был человеком. Его родила смертная женщина от бога Кернунна, поэтому у младенца и проклюнулись оленьи рога…
Я икнул еще раз.
Прекрасно, Даня. Теперь ты еще и олень!
Хоть плачь, хоть смейся.
— Это ты сам такую чушь придумал, или кто рассказал? — фыркнул старик.
— Да я своими глазами видел, и не в какой-нибудь дыре типа Черной гавани, а в главном соборе Аполлония!
— А, ну если в Аполлонии, то все понятно, — хмыкнул молодой голос. — Там, говорят, Дионис винные фонтаны запустил? Опосля таких достопримечательностей не только рога, но и копыта могут померещиться.
— Да я правду говорю!..
— Сядь, не позорься! Люди вон уже оборачиваются… — строго проговорил старик.
— Сами не позорьтесь! Ничего не знаете, а говорите!..
Я поспешно прошел мимо, стараясь опустить голову пониже и не особо привлекать внимание.
Но и за следующим столиком шла аналогичная баталия. Одни утверждали, что герой Даниил был негром и имел черную кожу, а другие потешались над этим утверждением и рассказывали о Данииле с длинными, как у Будды, ушами.
И тут я увидел Ленку.
В бархатной изумрудной амазонке она выглядела, как экспонат, сбежавший из картинной галереи — у нас даже самые пафосные аристократки больше не носили такое. С видом царственной особы Лена сидела на барном стуле у стойки и, игриво покачивая лаковым красным башмачком, мило общалась с одним из паломников.