Боги, пиво и дурак
Шрифт:
И, судя по тому, как хмуро он изучал свои карты, бедняге опять не повезло.
Я опасливо покосился на толпившихся у входа местных, но тем не было до меня никакого дела.
И все равно входить внутрь было как-то стремно. Шут их знает, еще сделаешь что-нибудь не так. На тень портрета императора, блин, наступишь — и прикончат тебя согласно местным законам. Или еще чего-нибудь…
Между тем игра закончилась.
Полуголый, выругавшись, швырнул карты на стол. Его противник, задрав голову, захохотал.
— Ну давай, расплачивайся!..
Проигравшийся
— Записывай в долг — отдавать мне тебе больше нечего.
— Что значит нечего?..
— Штаны не отдам, ясно?! — гаркнул проигравший, угрожающе нависая над победителем.
Тот втянул голову в плечи. Девица на его коленях застыла с глупой улыбкой, превратившейся вмиг в испуганный оскал.
— Записывать тебе в долг — это ж как море пытаться обоссать, — проговорил победитель, невольно пригибая голову еще ниже. — Так что расплачивайся, как хочешь, а то я стражу позову…
Лицо полуголого исказила злобная гримаса. Он с грохотом впечатал кулак в стол, так что в едальне все умолкли и обернулись.
— Я сказал, что отдам!..
Победитель дернулся всем телом и слабым голосом протянул.
— Стража!..
— Что?! Ты на меня стражников зовешь??? Ты? На меня?
К спорщикам с улицы в развалочку двинулись только что балагурившие мужики, закатывая рукава рубахи. Заметив их, полуголый выругался. Усевшись на скамью, он стащил с себя сапоги и швырнул их своему противнику в голову.
— На, подавись!..
Поднявшись из-за стола, проигравшийся сунул руки в карманы и без малейшего смущения босиком направился к выходу. Вслед ему раздался приглушенный смех.
Очутившись снаружи, мужик сначала глубоко вздохнул, подняв глаза к небу, а потом обернулся на меня.
— А ты чего вытаращился? Или на мне картина написана, а ты ее сослепу разглядеть не можешь?.. — проговорил он, смерив меня взглядом с головы до ног. — Не местный, что ли? Одет, как придурок…
И это он, стоя посреди города в одних штанах, говорит мне, что я как-то не так выгляжу?..
— Зато хоть обутый, — парировал я.
Игрок развернулся ко мне, явно собираясь сказать что-то неласковое, но внезапно изменился в лице.
— Погоди-ка, а какой сегодня день…
Меня вдруг пробило на истерический смех.
— Не знаю, для кого как, а для меня — хреновый.
И тут мой собеседник просиял.
— Я понял!.. Ты — из этих!
У меня внутри все опустилось.
— Каких еще «этих»? — нахмурился я.
— Ну, один из призванных из другого мира?
— А, из этих этих, — с облегчением выдохнул я. — Да, я из другого мира. И жопа истины не дымнула на меня, так что я оказался никому не нужен.
Мой собеседник разоржался так задорно и весело, как будто только что не проигрался до нитки, а сундук золота выиграл.
— А что, у вас тут все про нас знают?.. — спросил я.
— Нет, не все. Но я из числа тех, кто знает…
Он огляделся
— А ну-ка, иномирец, пойдем-ка выпьем и поговорим в каком-нибудь местечке поприличней…
Это предложение меня более чем устраивало. Нужно было понять, в каком мире я вообще очутился, как тут у них живут и тому подобное. Чтобы хотя бы в следующий раз не опасаться в пивную зайти.
Вот только один вопрос меня смущал.
Я потянулся за своим кошельком.
— У меня тут кое-что имеется, но вот хватит ли на место поприличней — я сомневаюсь…
— Спрячь, — с какой-то неоднозначной усмешкой заявил вдруг мой новый знакомец, хлопнув меня по плечу. — Я угощаю.
И, широко расправив плечи, он гордой походкой двинулся по вымощенной дороге вперед, шлепая босыми ногами по булыжникам и не обращая внимания на озадаченные взгляды прохожих.
Глава 4. Ты — то, что ты пьешь
Местечко, на пороге которого мы оказались, выглядело действительно очень приятно.
Оно было, просторное, с множеством отдельных столов и прехорошенькими девушками с подносами в руках.
Впрочем, после Арахны любая двуногая особь женского пола могла показаться красавицей.
В глубине средневековой кафешки за широкой деревянной стойкой здоровый мужик в кожаном переднике нарезал здоровенным тесаком горячий окорок. Густой пряный запах мяса защекотал мне ноздри. Я уставился на щедро засыпанную пестрыми приправами румяную корочку, в которую так мягко и вкусно погружался тесак, на сочные розовые куски, опадающие на разделочную доску, и мучительный голодный спазм сдавил мне горло.
Народу внутри оказалось немного. По внешнему виду посетителей я даже без знания местных цен и котировок сразу сообразил, что тусовка здесь не середнячковая. Мужчины были одеты в основном в короткие узкие куртки из какого-то плотного сукна, у некоторых виднелись пышные метросексуальные воротники, заколотые массивными булавками. Неподалеку от входа в гордом одиночестве доедал свой ужин немолодой бородач в кожаной куртке с металлическими нашивками и темно-коричневых штанах с кожаными наколенниками. На его поясе я увидел топорщившиеся короткие ножны и украшенную серебром рукоять меча.
А в глубине заведения шумно болтала компания из трех парней и двух девиц, одетых по-походному, но при этом с бриллиантовыми кольцами на руках и в ушах. Никто из них явно не зарабатывал себе на жизнь чисткой сапог или уходом за свиньями.
И тут мой полуголый приятель двинулся внутрь, шлепая черными пятками по чистым светлым половицам.
Я аж обмер.
Да куда ж ты попер-то, идиотина!
— Эй, ты что творишь? — только и успел я буркнуть ему сквозь зубы, пытаясь ухватить за локоть и отчаянно улыбаясь с видом дебила всем присутствующим.