Боги слепнут
Шрифт:
– Но их там было триста человек, – напомнила Летиция. – Как триста спартанцев или триста Фабиев [34] .
– Империя никогда не исполняла желания всех. Только некоторых.
– Но никогда желание одного, – сказала Августа твердо.
– Верни, скольких сможешь. Пусть Элий вернется. Пусть мой сын вернется. Это хорошее желание. Его приятно будет исполнять. – Посетительница уже вышла, а Летиция все сидела, глядя на дверь. Потом вскочила и кинулась вон из таблина. Сунула в руки Фабии чековую
34
Патрициев из рода Фабиев и их клиентов, павших в войне с этрусским городом Вейи, было 306 человек.
– Если кому нужны деньги, раздай. А я не могу никого больше видеть. Никого. Ни единого лица.
– Думала, быть патроном так просто? – позволила себе улыбнуться Фабия.
– Никого не хочу видеть, – повторила Летиция. – Уезжаю за город на виллу. Раздай деньги и закрой дом.
– Так нельзя, – попыталась удержать ее Фабия.
– Можно.
– Ты поступаешь, как ребенок.
– Я поступаю так, как должна поступить, – она запнулась. – А правда, что Бенит исполняет желания?
Фабия замялась.
– Правда? – приступила к ней Летиция.
– Все об этом говорят. Но, по-моему, это чушь.
– Если б я только знала, как это сделать, – прошептала Летиция.
– Раньше гении передавали желания богам.
– Что? Гении? Но ведь я – наполовину гений, – воскликнула Летиция. – А бог… Ведь бог подойдет любой, не так ли? Бог Логос. Послушай, ты знаешь, где живет гладиатор Вер?
Дверь Летиции отворила молодая женщина. Она была широкоплечей, высокого роста, чем-то походила на Клодию. Гладиаторша? Не похоже. Конкубина Вера? Жена?
– Августа? – женщина ее узнала.
– Где Вер? – спросила Летиция. – Его можно видеть?
Женщина заколебалась.
– Его нет.
– Так где же он?
– Не знаю. Он теперь редко бывает дома.
– Я должна его видеть! – Летиция отстранила женщину и вошла.
Но Вера в самом деле не было. Можно было, конечно, подождать. Но ждать Летиция была не в силах. Не могла – и все. Что же делать? Как ей передать желание богам? Самой отправиться в Небесный дворец? А почему бы и нет? Кто ей запретит? Не пустят? Так она прорвется. Она выскочила в перистиль и прежде чем ей кто-то осмелился помешать, рванулась в небо.
Лететь было совсем несложно – все вверх и вверх, и главное не оглядываться, но лишь запрокидывать голову к плотным, будто высеченным из мрамора облакам, стадами плывущем в зимнем небе. Сейчас появится Небесный дворец… Но дворец не появлялся. Синь неба, и облака вокруг. Летиция понеслась на юг, потом на восток. Дворца не было. Лишь гряды облаков сменяли друг друга. Небо огромное. И очень холодное. У Летиции стучали зубы. Она глянула вниз и обмерла. Земля погрузилась во мрак. Лишь крошечные огоньки светились в черноте. Летиция повернула на запад. Солнце тонуло в океане. Сейчас оно погаснет. Что тогда? Что делать? Возвращаться на землю в темноте? Но только начала спускаться,
Перед ней был сам Логос. На белой его тунике и на волосах сверкали то ли всполохи платинового сияния, то ли кристаллики инея.
– Вер, ты! – Встреча казалась чудом.
– Что ты здесь делаешь?
– Ищу тебя.
– Зачем? – Он удивился вполне искренне.
– Чтобы передать тебе желание.
– Какое желание? Ты о чем?
– Я хочу, чтобы Элий вернулся. – Она вся дрожала – то ли от холода, то ли от волнения.
– Куда вернулся?
– Неважно куда. Главное – ко мне.
– Желание больше не исполняются.
– Желание исполняются все время. Весь вопрос – как. И чьи. Так вот исполни это: Элий должен вернуться ко мне. А Луций Камилл – к своей матери. Так пожелала мать Камилла. Я только передаю. Как гений. Ведь я гений, пусть и наполовину.
– А я – бог, – с усмешкой отвечал Логос-Вер. – Все ясно. И какой гладиатор выиграл для нее поединок?
– Кто-то должен был выиграть? – Она растерялась.
– Конечно. Правила не меняются. Раз желание должно исполниться, значит кто-то должен сражаться. Но кто?
– Гладиаторы? – робко предположила Летиция.
– Гладиаторы? – переспросил Логос. – Нет, это совершенно не обязательно. Да и связи с гениями и богами у гладиаторов теперь нет. Но я знаю, кто будет биться. – Он схватил ее за руку и потянул за собой в вышину.
– Куда мы? – изумилась Летиция.
– В Небесный дворец.
– Разве смертных туда пускают?
– Простых смертных – нет. Но Августу пустят. Я гарантирую. Только погоди! – Он отцепил от пояса золотую флягу. – Надо закапать тебе в глаза амброзию. Тогда ты сможешь видеть богов во всем их блеске.
Расчеты давно были готовы. Но Минерве они не нравились. Выходило все как-то просто. И… нет, наверняка что-то она не учла. Но вот что? Кто бы ей помог. Кого попросить. Логоса? Ну уж нет! Она и сама справится, без этого молокососа, которого все почитают отныне чуть ли не за главного бога.
Дверь отворилась и явился Логос, как волк из басни. И не один, а с девчонкой. Причем смертной. И глаза у девчонки светятся, как у богини. Понятно: Логос позаботился, чтобы девчонка не ослепла. Печется о людишках, смешной.
– А она-то здесь зачем? – Не слишком любезно встретила Минерва гостью.
– У нас очень важное дело. И очень срочное. – Логос говорил с сестрою так, будто Минерва была его клиентом.
– Хочу сразу предупредить: смертных с собою не берем.
– И не надо. Летиции не понравится жить на планете, населенной разумными амебами.
– О чем вы? – не поняла Августа.
Логос внезапно наклонился, оторвал лоскут от длинного Минервина пеплоса и швырнул в жаровню. Ткань вспыхнула белым платиновым огнем, и исчезла.