Боги войны
Шрифт:
Командующий не допускал Брута к делам, не дал командовать легионом, унижал недоверием, и теперь, несмотря на рискованность предприятия, оно доставило немало удовольствия беглому полководцу — он сумел-таки насолить диктатору.
— Как поживаешь, Юлия? — окликнул Брут через узорную решетку.
На мгновение Юлия замерла, а потом обернулась — точная копия Корнелии, первой жены Цезаря.
Юлия была настоящей красавицей, и на Брута с неожиданной силой нахлынули воспоминания об их ночи
С пылающим лицом Юлия приблизилась к воротам.
— Что ты здесь делаешь? — сердито спросила она. — Мой муж…
— Обсуждает с Лабиеном свои скучные планы — ты и сама это знаешь. Не могу понять, как Помпей может пренебрегать такой женщиной.
Во внутреннем дворе детский голосок фальшиво выводил какую-то песенку.
— Твой сын? А кто еще тут с тобой?
— Тебе нельзя приходить сюда, Брут, — сказала Юлия, нервно озираясь. — Тут неподалеку стражники и полно рабов. Мы у всех на виду.
Из дома выбежал маленький мальчик. Брут заговорщицки ему подмигнул, и малыш заулыбался.
— Да он у тебя красавец. Смотри, какие у него руки — прямо созданы держать меч.
Страх Юлии немного рассеялся, и она повернулась к сыну:
— Иди в дом. Сейчас я приду, и поиграем вместе.
Малыш серьезно кивнул и отправился через сад к дому.
— Ты меня пригласишь? — поинтересовался Брут.
Юлия решительно покачала головой.
— Никогда. Не желаю, чтобы нас видели вместе, да и тебе не доверяю.
— А мне вспомнилась одна ночь в конюшне, — признался Брут, и, к его удовольствию, Юлия покраснела. — Или с Помпеем тебе лучше?
— Он мой муж, — произнесла она уже без твердости в голосе.
Незаметно для себя Юлия оказалась совсем близко к решетке. В другом месте Брут схватил бы ее в объятия и поцеловал, а здесь — стоит ему попытаться, и красавица мигом ускользнет.
Вдруг Юлия спросила:
— Почему ты ушел от моего отца? Такого я от тебя не ожидала. И отлично знаю, что это не ради меня.
Брут ответил моментально, и она не успела заметить, как взгляд его метнулся в сторону. Слова сами пришли к нему на ум.
— Твой отец, Юлия, лучше всех на свете. Помпей, конечно, уверен в себе, но ему страшно повезет, если он сможет победить Цезаря.
— Так почему же ты ушел? — повторила она, опять вспыхивая.
Юлии, наверное, нелегко — ее муж готовится к войне с ее отцом.
Она смотрела на Брута, и у него в голове возник план. Блестящий, но — видят боги! — какой рискованный! Насколько можно доверять этим прекрасным глазам? Не выдаст ли она его?
— Поклянись не рассказывать Помпею, — прошептал Брут.
— Клянусь жизнью моего сына, — сказала
— Я не ушел от Цезаря, — произнес он. — Я здесь по просьбе твоего отца.
Алые губы красавицы удивленно раскрылись — до нее дошел смысл этих слов. Брут жаждал поцелуя, и его рука сама собой потянулась к ее волосам. Юлия мгновенно отпрянула.
— Никто не должен знать, — продолжал Брут. — Я рассказал тебе одной — не вынесу, если ты станешь видеть во мне предателя.
Она явно хотела ему верить, и Брут изо всех сил старался не расхохотаться.
— Твой муж мне не доверяет, — продолжил он, — и не хочет давать мне в подчинение много людей. Думаю, Помпей намерен отправить меня на передовую, чтобы в первой же стычке меня убили.
Брут старался говорить как можно убедительней. Ему хотелось чуть припугнуть Юлию — пусть она тревожится за него; правда, выдержать верный тон было нелегко.
Юлия молчала. Ее терзала необходимость выбирать между дочерней преданностью и верностью мужу.
Расчет Брута строился на ее сильной любви к отцу — Юлия скорее допустит, чтобы погиб муж, но планов Цезаря не выдаст. Если же перевесит верность Помпею, то часы Брута сочтены.
Юлия продолжала молчать, и Брут осознал, как сильно рискует. Полководец все отдал бы, лишь бы забрать свои слова обратно.
— Моему отцу нужно, чтобы тебе дали легион? — тихо спросила она.
Брут подавил смешок — он выиграл, Юлия ему поверила!
— Нужно, — просто ответил он.
— Тогда я уговорю мужа.
Брут изобразил удивление, словно такое ему и в голову не приходило.
— А ты сможешь? Помпей не любит, чтобы ему подсказывали.
Брут заметил, что Юлия побледнела. Но когда дело было сделано, он спохватился: время бежит! Его могут застать здесь, а этого допустить нельзя, в особенности теперь.
— Я хорошо знаю мужа, — говорила Юлия. — Я придумаю способ.
Повинуясь порыву, она прижалась к решетке и крепко поцеловала Брута в губы.
— Передай отцу, что я о нем думаю.
— Обязательно, девочка моя, а сейчас мне пора.
Бруту опять послышался отдаленный топот подкованных железом сандалий. Хорошо бы его отыскали подальше отсюда, например в таверне, в объятиях какой-нибудь подружки. В противном случае будет трудно убедительно объяснить, где он пропадал, но должно же ему повезти!
— Я тебя еще увижу? — спросила Юлия.
— Через два дня в это же время отпусти всех рабов. Если только смогу, приду, — торжествуя в душе, пообещал Брут.
Убегая от солдат Лабиена, он не думал ни о чем серьезном. Он рассчитывал на приятное развлечение — покувыркаться с женой Помпея, а теперь ставки многократно возросли.