Богинка
Шрифт:
– Думаешь, он так быстро вычислил меня? – все же озвучила она свои сомнения.
Корженевская нахмурилась, сделала вид, что рассматривает меню, потом пожала плечами:
– А черт его знает. Но, скорее всего. Это как-то… чувствуешь, что ли. Может, у него и есть проблемы с головой. Или же такая манера общения, кто их, этих спецов разберет, да только интуиция у него работает как надо. Он сразу понял, что ты новичок.
– И как?
Корженевская бросила на нее взгляд:
– Потерянная больно уж, – прямо сказала
На Тамилу вновь накатил тот липкий ужас, который заглушал все на семинаре. Перекошенное лицо Богина и слова, от которых внутри сворачивалось все в тугой клубок.
Лиза попивала принесенный кофе:
– Может, хоть мне расскажешь, что с тобой творится?
«Расскажу, – подумала про себя Тамила. – Только когда хоть сама немного разберусь в происходящем. А так – увольте. Билет в психушку мне еще не нужен».
Она пожала плечами:
– Пока ничего.
Корженевская изогнула бровь:
– Пока?
Тамила кивнула, давая понять, что на этом беседа завершена. Внезапно уютное кафе показалось удушающе тесным, разговоры людей за соседними столиками били по натянутым нервам, и казалось, что вот-вот распахнется входная дверь, и появится недавний знакомец с семинара.
Только сейчас Тамила поняла, что было в нем что-то нехорошее. Возможно, такое бывает у закоренелых преступников, которые пытаются натянуть на себя глянцевую маску порядочного человека.
Что-то нелепое и в то же время страшное, от которого хочется вскочить со стула и бежать куда глаза глядят. Может, не зря так и получилось?
– Домой? – резко прервала ее размышления Корженевская. – А то мне еще надо на рынок заскочить.
Тамила глянула на часы и допила остатки кофе.
– Идем.
По дороге назад подруга что-то говорила, но Тамила ее не особо слушало. Настроение было поганым, даже хуже, чем обычно. На семинаре даже такого не было, а тут будто сверху рухнула огромная тяжесть. Голова шла кругом, подташнивало и так и хотелось присесть на скамейку.
Мимо пробежала стайка подростков, один случайно толкнул Тамилу и сам едва не рухнул. Она чудом успела поймать его за плечи.
– Осторожнее можно? – буркнула и тут же шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы.
Лица у ребенка не было, будто его стесали ножом – ни глаз, ни носа, и вместо рта – сплошное грязно-белое пятно. По коже пробежал мороз, руки вмиг стали ледяными, она отшвырнула ребенка от себя.
– Ой-ой-ой! – тут же заверещал он, впечатавшись в Корженевскую.
– Ты что, сдурела? – рявкнула на нее подруга, удерживая подростка. – А ты не носиcь, как оголтелый! – И тут же залепила тому подзатыльник. Не болезненный, но убедительный.
– Простите, – тут же буркнул подросток.
Ужас пропал, на Тамилу опасливо смотрел взъерошенный мальчишка в расхристанной
Тамила снова сделала глубокий вдох и мотнула головой. Подросток уже бежал догонять своих, а Корженевская стояла на месте и, прищурившись, смотрела на подругу.
– Выдели на следующей неделе время и загляни ко мне. Не нравится твое состояние совершенно.
Тамила резко поправила ручку сумки на плече. Спорить было бессмысленно, лучше согласиться.
У Корженевской заверещал мобильный. Подруга схватила его, переменилась в лице, махнула рукой и бросила:
– Созвонимся вечером. Все потом.
Больше ничего не объясняя, она помчалась к ближайшей станции метро. Тамилу такой поворот событий совершенно не расстроил. Зная бешеный темп жизни Корженевской, она даже не задавала лишних вопросов. К тому же сейчас хотелось побыть в одиночестве.
Заметив пустую скамейку, Тамила направилась к ней. Но за несколько мгновений до того, как она сумела сесть, ее опередил сухонький мужчина в старой, местами разорванной одежде.
Увидев нерешительность на лице Тамилы, он тут же отодвинулся к углу:
– О, прошу вас. Я лишь передохну.
Мягкий голос и уважительный тон совершенно не соответствовали потрепанному внешнему виду.
«Обнищавший интеллигент, – определила Тамила, – хорошо, если не бездомный».
Последнее казалось более вероятным, такие люди попросту не выдерживают сумасшедшей жизни столицы, для кого становящейся местом успеха, а для кого и возможностью потерять все, что имел ранее.
Тамила вздохнула и опустилась на скамью.
Мужчина некоторое время смотрел на нее: внимательно, изучающе, будто пытался что-то для себя определить. При этом его заинтересованность в отличие от того же Богина была куда приятнее. Не было ощущения, что нищий хочет взять нож и, разрезав жертву, посмотреть внимательнее, что у нее там внутри.
Тамила уставилась в одну точку. Все отошло на задний план. Она даже не ругала себя, что пошла на этот дурацкий семинар. Что было, то было – в следующий раз умнее будет.
Тамила выдохнула, и вдруг поняла, что нищий что-то у нее спрашивает. Повернула к нему голову и уточнила:
– Да? Простите, я не расслышала.
– Я спрашиваю, вам плохо? – спокойно повторил он.
Тамила пожала плечами. Почему-то спокойный взгляд и тихий голос придавали смелость, и даже мелькало желание рассказать правду.
– Вижу, – неожиданно так же спокойно произнес он. – Не говорите ничего. У всех есть прошлое. У меня порой тоже интересуются. Говорят, Юрий Владимирович, что же это ты так? Столько прожил, а будто забыл. А помнить надо. Когда-нибудь пригодится.
Тамила настороженно посмотрела на него, отодвинулась в сторону. А этот откуда знает? Следил, что ли?