Богинка
Шрифт:
Лиза почти влетела на остановку, резко остановилась перед Тамилой и чуть покачнулась, едва не поскользнувшись на мокром асфальте.
– Привет! Даже не начинай, – отрубила она, не дав сказать ни слова, – знаю, что дура-сама-виновата, потом выскажешь. Вон, маршрутка наша едет. Не зевай!
Да уж, работа школьным психологом вырабатывает командным голос и генеральские замашки. И попробуй только возразить!
Тамила выдохнула сквозь стиснутые зубы, проглотив готовые сорваться упреки.
По спине вдруг пробежали мурашки, появилось ощущение, что кто-то сверлит ее взглядом.
Дыхание замерло, сердце пропустило удар.
Лиза тронула за плечо, и все тут же прошло. Подруга нахмурилась, от нее никогда не ускользало даже малейшее изменение настроения. Все же дружили более девяти лет.
– Что случилось? – спросила она.
Тамила пожала плечами и кинулась к остановившемуся автобусу:
– Давай быстрее, опоздаем!
«Если бы я знала, – подумала она, уже стоя у окна и глядя на удаляющуюся остановку».
На семинар собралось около двадцати человек. Ни одного знакомого лица Тамила не увидела, и в чем-то была этому рада. Она не считала, что нужно скрывать свои увлечения, но афишировать их тоже не хотелось. Таким, как Лиза – легко, а вот коллегам по работе или матери с отцом знать это необязательно.
Их разместили в просторном помещении со стенами, выкрашенными в уютный светло-коричневый цвет. В огромных окнах виднелась улица, через приоткрытые форточки доносился запах свежести. Ранее здесь располагался какой-то клуб, теперь же помещения снимали разные организации и сдавали в аренду для определенных мероприятий. Но, в целом, было весьма неплохо, дискомфорта не ощущалось.
– А мы волновались, – шепнула на ухо сидевшая рядом Корженевская. – Богин сам вовремя не приехал.
– Чтоб я еще раз тебя послушала, – буркнула Тамила.
В отличие от Корженевской, не раз бывавшей на подобных семинарах и знавшей имя практикующего психолога, религиоведа и эзотерика Богина Германа Дмитриевича, она подобным похвастаться не могла. Но выбору подруги доверяла, поэтому терпеливо ждала и больше никак не выказывала свое недовольство.
Дверь резко распахнулась. Богин зашел четкой чеканной походкой. Внимательнее приглядевшись, Тамила прикусила губу, чтоб не ахнуть. Это был тот самый человек, который спрашивал у нее время. Только теперь глаза были спрятаны за узкими очками.
– Добрый день, прошу извинить меня за опоздание. Погода, – кратко сообщил он.
Погода или привычка говорить с незнакомками?
Голос Богина был похож на тонкие стальные крючья, которые метко вцеплялись в жертву и уже не отпускали. То ли было что-то в тембре, то ли в тоне – Тамила не могла понять.
Богин не удостоил ее даже взглядом. Программу семинара начал резко, с напором, не давая одуматься. Его голос, кажется, звучал в каждом уголке помещения и проникал во всех слушателей с равной силой. В какой-то момент Тамила почувствовала, что часто дышит, а на лбу выступила испарина. Богин не просто рассказывал, он заставлял жить его словами. Тамила не шевельнулась, но скосила глаза на Корженевскую. Подруга была неподвижна, смотрела на ведущего семинара пристально и неотрывно,
– Вот вы, например.
Тамила подняла голову и поняла, что Богин стоит рядом с ней. Господи, когда он успел оказаться-то тут?
– Определяли ли вы цель, с которой пришли сюда? – холодный безэмоциональный вопрос.
Он смотрел прямо на нее. Тамила сглотнула, горло вмиг пересохло. То ли так свет падал, то ли игра воображения, но стекла очков мужчины казались матовыми, хотя это и было невозможно.
Богин улыбнулся, однако об эту улыбку можно было порезаться. Кошка поймала мышь, загнав ее в нору. Кошка терпеливо ждала, пока мышь наберется смелости, чтобы высунуть свой нос из норы, после чего цапнет ее когтистой лапой. И смотрит же так, будто съесть хочет.
Тамила отогнала наваждение, выдохнула и выпрямилась:
– Мне интересны нетрадиционные психотехнологии, – ее слова прозвучали с вызовом.
Корженевская почему-то даже вздрогнула и с непониманием посмотрела на подругу.
– Только это? – уточнил Богин. – Или причина глубже?
«Не может простить, что я его отшила?» – отстраненно подумала Тамила, внимательно глядя на него. А потом и ответила вслух:
– Нет, есть и другие причины.
– Вот как. – Он вдруг резко наклонился к ней, Тамила шарахнулась назад, по щеке змейкой скользнуло горячее дыхание мужчины, резко стало не по себе. – Начните с них, тогда и будет толк.
Прошлое вдруг развернулось, как конфетный фантик, ослепило нахлынувшими образами, оглушило детскими криками, сжало стальными руками за горло.
Четко вспомнилось, как давным-давно снились сны, от которых она просыпалась в холодном поту, а перед глазами продолжало плясать угловатый танец чудовище, которое можно было увидеть лишь краем глаза. И исчезало лишь тогда, когда проходило время или в комнату заглядывала мать.
Тамила знала: если она отыщет причину этих снов, то чудовище уйдет, и кошмаров больше не будет.
– Начну, – сказала она еле движущимися губами.
Сердце застучало в висках, Тамила была готова поклясться, что по матовым стеклам прошли трещины. На мгновение показалось, что эти стекла и есть глаза – неподвижные и ужасные.
К горлу подкатила тошнота. Она не понимала, что должна ответить.
Тамила зажала рот ладонью.
– Спокойно, – неожиданно мягко произнес Богин и положил руку на плечо.
Наваждение развеялось. На Тамилу вновь смотрели чуть насмешливые глаза. Живые и обычные.
Он подождал, пока она вспомнит, как дышать, и выпрямился. А потом сказал невозмутимо и обыденно:
– Как видите, если использовать гипноз, можно оказаться в своих снах резко и внезапно, будто раскаленной спицей сквозь масло. Но эффект от этого слишком непредсказуем и может дурно повлиять на психику неподготовленного человека.
Богин отошел, потом посмотрел на Тамилу и чуть виновато улыбнулся:
– Простите меня за эту вольность, но ваша задумчивость явно заглушала мои слова, поэтому пришлось разбудить таким методом.