Богиня легенды

Каст Филис Кристина

Это, конечно, было отчасти неправдой, потому что Изабель нужно выбирать, в чью сторону повернуть на развилке дороги, так что она очень даже была вовлечена в события. Не говоря уж о том, что, как бы ни была мила Гиневра, Изабель уже, можно сказать, решительно присоединилась к партии Артура.

Ранний летний вечер был теплым, в воздухе разливался аромат лилий, смешавшийся с запахом от высоких фонарей по краям дорожки, что вела в сад. Луна украшала чистое небо, хотя света от нее было не много — она находилась всего лишь в первой четверти.

Ночные существа начали подавать голоса, и эти мирные звуки навевали покой.

Но короля Артура, похоже, нисколько не захватила чудесная атмосфера. Он продолжал смотреть то в лицо Изабель, то на ее ожерелье.

— И ты могла бы стать такой… беспартийной особой?

— Если ты того пожелаешь.

Ох черт, она ведь только что подписалась на то, чтобы стать жилеткой, в которую рыдают. Психотерапевтом. Фрейд, наверное, перевернулся в гробу. Вдруг откровения Артура вызовут у нее такую неприязнь, что она перестанет думать как одержимая об этих больших, загорелых руках? О его губах. О его глазах.

— И с чего мне начать? — спросил король с несколько растерянным видом.

— С чего хочешь. Выбирай любой момент.

Артур снова встал, прошелся взад-вперед. Ох черт, да чего же у него сексуальные ягодицы, бедра, плечи… нет, он не сидел без дела на троне, пока его рыцари тренировались.

Он наконец остановился и посмотрел на Изабель.

— Когда-то давно мне пришла в голову мысль. Я думал, это послужит ко всеобщей выгоде и принесет пользу и Камелоту, и окружающим землям. Сознать рыцарей из всех королевств на общую встречу, обсудить, какое мы могли бы заключить соглашение, устраивающее всех, для общего процветания в мире и счастья.

— Мне нравится такой план.

Конечно, он неосуществим в эту эпоху, но… может быть, попозже?

Артур взмахнул рукой.

— Мне тоже он нравился. Я надеялся — возможно, из-за самоуверенности, — что благодаря этому мое имя даже сохранится в истории.

— Нет ничего плохого в желании оставить след на земле, сэр. Разве все мы не надеемся совершить нечто значимое, пока пребываем в этом мире? Сделать мир лучше своими стараниями?

Король Артур сделал шаг в ее сторону.

— Мне все сильнее хочется поцеловать тебя, графиня.

Ох, и мне тоже! Ну же, давай расскажи что-нибудь такое, что меня оттолкнет!

Изабель улыбнулась.

Ты пока едва начал свой рассказ. Прошу тебя, продолжай. А другое мы обсудим после того, как ты сбросишь ношу, из-за которой в твоих глазах светится такая печаль. Артур вернулся к скамье и сел, но перед этим сделал основательный глоток из кубка. Потом он взял Изабель за руку и провел большим пальцем по ее ладони.

Ей бы следовало возразить, отдернуть руку, но прикосновение короля было таким нежным, что Изабель почувствовала себя мошкой, летящей на огонь фонаря…

Король покачал головой.

— Рыцари ответили согласием. Мы должны собраться здесь на следующей неделе. Я попросил тебя приехать немного раньше, потому что наши земли

граничат друг с другом, и я хотел поговорить с тобой об аренде и откупах, пока не прибыли остальные. И, — добавил он, заглядывая ей в глаза, — еще потому, что рыцари, возможно, не…

— Не захотят видеть женщину за столом переговоров?

Артур кивнул.

— Мне очень жаль.

— Ничего страшного. Мы с этим разберемся позже. Но почему ты печален, хотя предложение о переговорах принято с радостью? Я не понимаю.

— А вот тут речь пойдет о Ланселоте.

Глава седьмая

Изабель допила коньяк, поставила кубок на землю и спросила:

— Ланселот? Он был сегодня за столом вместе со всеми. Верно? Он выглядит очень милым ребенком.

— Ха! — рявкнул король Артур — Ну да, действительно, вполне милое дитя. А еще он самый искусный боец из всех, с кем мне приходилось встречаться. Ему только не хватало хорошего наставника. Я был уверен в этом. И я обращался с ним как с сыном, которого мне всегда хотелось иметь, сыном, которого я… так и не сумел зачать. Я пригласил его приехать в Камелот и присоединиться к тем, кто охраняет замок.

— И он, судя по всему, принял твое приглашение.

— Принял.

Король зажмурил глаза, но тут же снова их открыл. И посмотрел в самую глубину глаз Изабель.

— А еще он должен был оберегать мою возлюбленную супругу. Предполагалось, что он будет защищать Камелот. Он принес мне клятву. Однако его верность… пошатнулась.

— Так он предал тебя? Он теперь представляет угрозу для Камелота? — Изображать неведение становилось все труднее, — Но если это так, почему ты до сих пор приглашаешь его за свой стол?

— Угроза Камелоту? Нет… Я не сомневаюсь, что он первым ринется в битву, если до этого дойдет. И я уверен, у него и в мыслях не было предавать меня.

— Но он предал?

Артур уставился в землю и чуть слышно произнес:

— Я чувствую всей душой, что он хочет быть честным со мной. Но я уверен, что он… влюбился в Гвен.

— Ух! А Гиневра?

— Думаю, она отвечает на его любовь.

— Она об этом сказала?

— Нет-нет, конечно же нет!

— А ты спрашивал?

— Мне не хватает сил посмотреть правде в глаза. Если королева неверна своему супругу и король узнает об измене, закон требует наказания смертью.

— Bay! А она-то сама знает об этом законе?

Артур открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг

услышал шорох в кустах. Он произнес одними губами:

— Сиди здесь.

Встал и бесшумно двинулся по дорожке в глубину сада.

Изабель смотрела ему вслед, и ее сердце отчаянно заколотилось, когда король исчез во тьме. Если за ними кто-то шпионил, если кто-то подслушал их разговор, последствия могли быть тяжкими. Изабель не хотелось даже думать о них. Она схватилась за ожерелье, гадая, не тот ли сейчас случай, когда надо задействовать его силу.