Богиня любви, или Она не прощает измен
Шрифт:
– Ты ожидала пылкой влюбленности, страсти и, черт подери, серьезности. Но что такое серьезность? Вдумчивость, строгость? Я должен составить план наших отношений и уверять тебя, что мы счастливо проживем всю оставшуюся жизнь? Это ты называешь серьезностью?
– Нет. Я называю это грубостью, – с неприкрытой обидой в голосе ответила Рита, однако вдруг поняла смысл того, что он пытался сказать. – Я знаю, Анри, что веду себя как ребенок…
– Если бы ты вела себя по-детски, – перебил ее Анри, – я радовался бы. Но ты ведешь себя, как постоянно сомневающаяся особа, которой нужны оправдания поступков. Кроме того, ты требуешь надежной платформы для отношений. Но надежность означает доверие, верность,
– У нас никогда не будет, – закончила Рита и с удивлением для себя улыбнулась.
Она вдруг почувствовала легкость в душе, оттого что все прояснилось, поняла тщетность иллюзий и расслабилась. Анри только что сказал ей, чтобы она никогда не расценивала его как будущего партнера. Безусловно, это прозвучало жестоко, но вместе с тем стало легче дышать, так как перед лицом не стояла дымка неизвестности, которая сдавливала дыхание всякий раз, когда она пыталась заглянуть в будущее.
– Я не сказал, что у нас нет шансов, – Анри покачал головой, не понимая, почему она улыбается. – Шансы есть у всех и всегда.
– В таком случае у меня уже нет желания пользоваться благоприятной возможностью, потому что я таковой не вижу.
Рита подошла к сумочке и достала флакончик с духами. Нежный аромат разошелся по комнате, и она с удовольствием заметила, как Анри потянул ноздрями и прикрыл глаза.
– Кто сейчас с кем играет? – с усмешкой спросил он.
– Лучше спроси, на чьей стороне перевес, – рекомендовала Рита. – Думаю, что у нас ничья. Каждый остался при своем. Я с глупой надеждой, что ты проникнешься ко мне чувствами, ты – со своей свободой. Но, заметь, я не пыталась у тебя ее отнять. Лишь хотела, чтобы ты любил меня.
– Но, дорогая, любовь – это и есть свобода. В ней нет условностей и рамок. И тем более в ней нет планов. Я уже любил по расписанию, где каждому этапу соответствовало свое время: романтические свидания, предложение руки и сердца, брак… Я четко знал, что произойдет через месяц, даже через год.
– А потом все изменилось, – подсказала Рита и нахмурилась. – И ты больше не желаешь повторения.
Ей было неприятно, что Анри говорит с ней о той, которую любил, а может, и продолжает любить, и которая изменила его представление о жизни. Но она ждала продолжения, так как чувствовала, что он раскрывается. Это говорило о том, что он наконец увидел в ней женщину, перед которой можно снять маску и показать настоящее лицо, без прикрас и обмана.
Рита улыбалась, глядя на него, но в ее улыбке не было ни самоутверждения, ни лести, была лишь та легкость, о которой Анри просил несколько минут назад. Она уже ничего не ждала, что сделало атмосферу непринужденной, лишенной натянутости и наигранности. Теперь все стало на свои места. С одной стороны была Рита, на мгновение лишившаяся самообладания из-за разбитой мечты, с другой – Анри, которому внезапно захотелось, чтобы она вновь поверила в то, чего желала еще час назад.
Он почувствовал себя обманутым, оттого что Рита так быстро перестроилась и вошла в новую роль. В ней уже не было той ранимости и мягкости, которая влекла его. Вместе с тем он ощутил непреодолимый интерес к женщине, которая стояла перед ним. Ее умение лавировать по жизни в зависимости от обстоятельств заставило пристально вглядеться, с любопытством наблюдать за молниеносными изменениями, которые в ней происходили. Причем изменения эти были явно во благо, так как Рита даже выглядеть стала по-другому. В ней появилась жадность, словно она буквально восприняла слова Анри о том, что следует пользоваться каждым мгновением жизни. Рита раскраснелась, нежность исчезла из ее облика. От нее исходил чарующий запах женственности и недавно родившейся смелости.
Пораженный, Анри подошел к ней и расстегнул молнию на
– Ты меня пугаешь, – сказал Анри, поцеловав влажное плечо.
– Своей легкостью? – засмеялась она, посмотрела на часы и поднялась. – Мне действительно пора уходить. Скоро вернется твой друг, и я не хочу, чтобы он смутился, увидев меня здесь.
Анри стало неприятно оттого, что она так быстро убегает.
– Ты все еще та Рита, которая вчера вошла в эту квартиру? – спросил он.
Рита присела возле него и поцеловала.
– Хотелось бы думать. Или ты предпочитаешь, чтобы я стала другой? Какой должна быть женщина, чтобы ты полюбил ее? Такой, как твоя жена?
– У меня уже давно нет жены. – Он покачал головой.
– А мне неважно, женат ты или нет, – сказала Рита, проведя рукой по его волосам.
– Тогда что тебе важно? – спросил он и насторожился, ожидая ответ, так как понял, что только что сам исключил себя из ее списка значимости. – Я не хочу, чтобы ты думала, что безразлична мне, – начал он, и Рита приложила пальцы к его губам.
– Ты был прав, – сказала она. – Я слишком многого ожидала от тебя. И дело не в том, что мы мало знаем друг друга. Нет, время в отношениях не имеет никакого значения. Можно сто лет быть вместе и оставаться чужими. Я же за эти две недели вдруг почувствовала, что ближе тебя у меня нет никого, оттого и разволновалась. Хотела навсегда привязаться к тебе. Не сработало, потому что узлы начали душить тебя и меня заодно. Мне хорошо с тобой, но мне от тебя ничего не нужно.
– Ты уходишь от меня? – с беспокойством спросил Анри.
– Ты знаешь, как меня найти, – ответила Рита, откровенно веселясь тому факту, что уже он, а не она выступал в роли просителя.
Она внутренне рассмеялась, так как поняла, что стоит только изменить тактику, мужчины теряются и заодно меняют приоритеты. Несколько минут назад Анри с яростью держался за свою свободу, но как только получил ее, огорчился. Рита поцеловала его в кончик носа, надела босоножки и поднялась.
– Я провожу тебя, – подхватился Анри, но она остановила его.
– Отдыхай, – сказала она с такой нежностью, что внутри все задрожало. – Я знаю дорогу домой.
Анри услышал, как за Ритой захлопнулась дверь, и бессильно упал на диван. Только что Рита выиграла самую важную битву в своей жизни. Призом была мудрость. Анри же проиграл себя и не знал, огорчаться по этому поводу или радоваться. Он размышлял над словами Риты о том, что время не имеет никакого отношения к чувствам. Это правда. Чувства всегда находятся вне времени, и их отношения были тому полным доказательством. Еще вчера он испытывал к Рите только легкое влечение, а сейчас при одной мысли о ней кровь пульсировала в жилах. Их разговор не выходил из головы, также вспоминалось то, что последовало за ним. Но в первую очередь думалось о словах, которые слетали с его губ с единственной целью отдалить ее от себя. Эффект получился диаметрально противоположным. Хотя Рита, возможно, и сделала шаг назад, зато Анри летел к ней уже без страха обжечься.