Богиня любви
Шрифт:
Алисия была младшей из сестер, и Венера подумала, что эта девушка чем-то напоминает спаниеля — она была самой легкомысленной из всей компании.
— Ты просто не поверишь, как нам трудно было организовать эту выставку! — сказала Шерри, самая старшая и самая хорошенькая сестра.
Она была очень похожа на брата — с темными густыми волосами и изумительными голубыми глазами.
— Да, Шерри тайком сделала слайды работ Гриффина, а потом явилась с ними к владельцу вот этой галереи, сделав вид, что она представляет интересы скульптора, — сообщила Кэти.
Венере очень понравилась
— Я не делала вида, — возразила Шерри, отбрасывая за спину длинные волосы, и усмехнулась, посмотрев на Венеру. — Я действительно импресарио и журналист. Просто обычно я продвигаю рок-группы, а не художников.
— К тому же Гриффин не платит тебе за работу, — уточнила Стефания.
У нее тоже были темные, как у Гриффина, волосы, но глаза выглядели скорее зелеными, чем голубыми. Стефания объяснила, что она сейчас работает над тем, чтобы получить ученую степень по юриспруденции в университете Талсы. Венера не знала, что такое юриспруденция, но звучало это солидно, и к тому же богине любви понравились серьезность и энергия Стефании.
Шерри рассмеялась.
— Да, он мне не платит. Но он готов менять масло в моей машине еще пятьдесят тысяч миль!
— Эй! Он должен сменить масло в моей машине! — взвизгнула Алисия.
— Эй, девочки, вы снова из-за меня спорите? — усмехнулся подошедший к ним Гриффин и протянул Венере бокал шампанского. — Прошу, моя богиня! Думаю, тебе хочется выпить после того, как ты пообщалась с этой компанией.
— Твоя богиня? Звучит весьма самонадеянно с твоей стороны! — тут же сказала Шерри.
— Да, разве не нужно спросить позволения богини, прежде чем объявить ее своим личным божеством? — почти промурлыкала Кэти.
Венера улыбнулась и бросила на Гриффина дразнящий взгляд.
— Ваш брат принадлежит к тем мужчинам, которые предъявляют свои права на все, что им нравится. Полагаю, это хорошо, что Венера — богиня любви, а не войны. У любви более покорный характер.
— Покорный? У тебя? — Губы Гриффина насмешливо изогнулись.
— Она вовсе не говорила, что она покорна, болван! Она сказала, что она всего лишь более покорна, чем дурацкая богиня войны, а это значит — тебе следует быть поосторожнее.
— Это точно, — согласилась Венера.
— Да я уже понял, что она скорее немножко хулиганка, чем милая барышня.
— Это что, оскорбление? — спросила Венера у Шерри.
— Нет, не думаю. Скорее, это такой своеобразный комплимент в стиле Гриффина.
— Эй, я вообще-то рядом стою!
Все четыре сестры одновременно уставились на брата.
— Вы, красотки, утащили у меня Венеру, а со мной обращаетесь как с каким-то бесстрастным, одиноким существом, неким ненормальным старым пожарным-художником, который все
— И в чем тут, собственно говоря, проблема? — сладким голоском спросила Шерри.
— Эй, а ты не мог бы начать сутулиться и говорить с французским акцентом, как Кевин Кляйн во «Французском поцелуе», и бормотать что-нибудь вроде: «От этих девчонок у меня настоящий геморрой!», и еще курить вонючую сигарету и постоянно пить красное вино? — спросила Кэти.
— Кэт, тебе надо отказаться от подписки на «Нетфликс». Ты слишком много смотришь разные фильмы, — сказала Шерри.
— Я люблю кино, — надула губки Кэти.
— Тебе не хочется удрать со всех ног отсюда? — спросил Гриффин Венеру.
Богиня любви рассмеялась.
— Мне хочется познакомиться поближе с твоими сестрами.
Но ей уже было ясно, что сестры до безумия любят Гриффина и восхищаются им так же, как он восхищается ими. До чего же он оказался сложным человеком! Пожарный и воин, художник и любящий брат... Сестры продолжали спорить о том, в чьей машине надо поменять масло в первую очередь. Венера понемножку попивала шампанское и через край бокала смотрела на Гриффина, ловя его взгляд. Когда он посмотрел на нее, богиня любви взяла надетую на край бокала ягодку клубники и лизнула ее. И увидела, как у Гриффина перехватило дыхание. Да, он безусловно был человеком глубоким, многомерным, и в нем кроме всего прочего таилась, скрываясь под самой поверхностью, и основательная доза страстности, которую Венера уже успела познать. Страстности, которую богине любви хотелось ощущать снова и снова...
— Эй-эй, милые пташки! — со смехом воскликнула Алисия. — Угомонитесь вы наконец?
Гриффин тоже добродушно рассмеялся. А потом предложил руку Венере.
— Ну, моя богиня, ты проголодалась? Я могу отвезти тебя домой и как следует накормить.
Венера улыбнулась, снова услышав от него такое обращение, и вдруг поняла, что как бы она ни волновалась из-за свидания, она действительно ужасно голодна, и ей весьма понравилось, что он приглашал ее домой.
— Да, есть хочется.
Она приняла руку Гриффина, с удовольствием положив ладонь на его локоть, — как будто он был воином-джентльменом, сопровождавшим свою возлюбленную, принадлежавшую ему и только ему. И снова подумала о том, как ей нравится, что с ней обращаются как с обычной женщиной, а не как с божеством. Потом она вспомнила, где, собственно, они находятся, и добавила:
— Но ты ведь не можешь уйти с собственной выставки!
— Почему нет? Моя представительница остается здесь. Она куда лучше разбирается во всех этих делах, — сказал Гриффин, улыбаясь сестре. — Ладно, девочки, увидимся позже.
Он увлек Венеру к выходу из здания.
— До свидания, девушки! — тоже попрощалась с сестрами Венера.
Сестры помахали им вслед и послали воздушные поцелуи.
Снаружи было полно людей — они входили на выставку и уходили с нее, а заодно заглядывали в маленькие магазинчики неподалеку, оставшиеся по такому случаю открытыми допоздна. Вечер стоял прекрасный, безоблачный, но дул ветерок, навевавший заметную прохладу, и Венера прижалась поближе к Гриффину.