Богиня роз
Шрифт:
– Ладно, возможно, в последнее время они немного изменились.
– Ты на этот раз видела его лицо?
– тихо спросила Нелли.
– Почти.
– Микки поежилась и уставилась в угол над камином.
– Вообще-то я думаю, что в этот раз я могла видеть его лицо, но…
– Но?
– повторила Нелли.
– Но я…- Микки колебалась.
Нелли ободряюще кашлянула.
– Но я была настолько захвачена, что не могла сосредоточиться на его лице, - быстро закончила Микки.
– Захвачена чем?…
Микки наконец перестала таращиться на камин и посмотрела
– Я была захвачена самым невероятным эротическим сном в моей жизни. Мне действительно было наплевать, как выглядит его чертова физиономия.
– Ну-ну… - протянула Нелли.
– Я что-то не помню, чтобы ты упоминала о сексе в других снах. Теперь мне действительно интересно услышать все до конца.
– Это потому, что они не были… или, может, я не… ох, я не знаю. Почему-то сны изменились.
– Микки пыталась описать, что происходило с ней.
– Говорю же тебе, Нелли, эти сны становятся все более и более реальными!
Веселье в темных глазах Нелли мгновенно сменилось озабоченностью.
– Расскажи мне, милая, что происходит?
– спросила она.
– Понимаешь… чем более реалистичными становятся сны, тем менее реальной мне кажется моя жизнь.
– Расскажи последний сон.
Но Микки вместо ответа намотала на палец прядь густых медно-красных волос и принялась за капучино. Они с Нелли дружили много лет. Познакомились в госпитале, где работали, и вскоре стали подругами. Во всем остальном между ними было мало общего. Нелли была высокой и стройной, смуглой и обладала весьма экзотичной красотой, доставшейся ей от матери-гаитянки. Она была выше Микки на целых семь дюймов. И насколько смуглой была Нелли, настолько же светлой была Микки, к тому же в отличие от стройной и изящной подруги она была пухленькой. Но с первой же встречи девушки не испытывали друг к другу ни зависти, ни неприязни, зато каждая ценила необычность другой.
Это была крепкая дружба, основанная на доверии и взаимном уважении. И Микки сама не понимала, почему вдруг заколебалась, не зная, стоит ли рассказывать Нелли о своих снах, в особенности о последнем…
– Микки?
– Я думаю, с чего начать, - увильнула от прямого ответа Микки.
Нелли чуть заметно улыбнулась, тоже отпила глоток капучино и откусила маленький кусочек шоколадного бисквита.
– Да, подумай. У всех психотерапевтов есть одно общее качество.
– Знаю, знаю… вы все до отвращения терпеливы.
– Точно.
Микки повертела в руках кофейную чашку. Ей действительно было крайне необходимо разобраться с этими снами. Они становились слишком сверхъестественными, слишком завораживающими и соблазнительными.
Но она все сомневалась, и не потому, что боялась излагать вслух столь интимные подробности, но еще и потому, что какая-то часть ее сознания побаивалась подруги, которая была блестящим психотерапевтом, - побаивалась, что та найдет какие-то магические слова, которые излечат Микки от этих снов.
А она не была уверена, что хочет исцеляться от них.
– Эй, это же я, - тихо произнесла Нелли.
Микки натянуто улыбнулась, глубоко вздохнула
– Хорошо.
– Она нервно потерла накрашенный ноготь.
– Последний сон начался так же, как все другие.
– Ты хочешь сказать - в кровати под балдахином?
– В огромной кровати, в гигантской спальне, - уточнила Микки, кивая.
– Да. Это было то же самое место, только там не было темно, как обычно. На этот раз в комнату просачивался слабый свет, сквозь стекло во всю стену. Думаю, это было…
Микки попыталась вспомнить нужное слово.
– Как это… панорамное окно из вертикальных стеклянных панелей, вверху полукруглое. Понимаешь, о чем я?
Нелли кивнула.
– Сводчатое окно.
– Да, наверное. Ну, как бы это ни называлось, я его заметила потому, что на этот раз оно пропускало немного света.
Микки погрузилась в воспоминания, уставившись на пляшущий огонь камина.
– Свет был неяркий, розоватый, так что, наверное, наступал рассвет, - мечтательно произнесла она.
– В общем, свет меня разбудил.
Она слегка замялась.
– Наверное, это кажется странным… проснуться во сне, чтобы попасть в новый сон.
– Микки пожала плечами, - Но я именно проснулась. Я лежала на животе и чувствовала, что кто-то расчесывает мои волосы большой мягкой щеткой. Это было чудесно…
Микки хихикнула, посмотрев на подругу.
– Ну, ты лучше меня знаешь, что это значит - когда во сне кто-то расчесывает твои волосы.
– В этом я с тобой согласна, только расчесывание волос - не секс.
– Ладно, это я и сама знаю. Я еще не дошла до сексуальной части, я пока говорю о том, почему я чувствовала себя такой расслабленной и довольной.
– Извини, что перебила. Ты лучше считай, что меня здесь вообще нет.
– Это тоже один из ваших приемчиков?
– Ничего подобного. Это значит, что мне хочется услышать другую часть, о сексе.
Микки усмехнулась.
– В таком случае буду рада продолжить. Вот слушай… Я была так расслаблена, что как будто плыла куда-то. Это было очень странно - вроде бы моя душа стала настолько легкой, что отделилась от тела. А потом и вовсе начались чудеса,
– Чудеса? Как это?
– Ну, сначала возник порыв ветра. Он как будто подхватил меня и понес. Но это была не настоящая я. Только мой дух. Потом я будто опустилась куда-то. Я испугалась, открыла глаза и обнаружила себя посреди самого невероятного розового сада, какой только можно вообразить.
Из голоса Микки исчезли последние следы неуверенности, и она пустилась в подробности:
– У меня просто дух захватило. Мне хотелось пить этот воздух, как вино. Вокруг повсюду были розы. Причем все мои любимые: «дабл делайт», «крайслер империал», «кэри грант», «стерлинг сильвер»…
– А розы «микадо»?
Вопрос Нелли вернул Микки к реальности.
– Нет, своих тезок я не видела, ни одной.
– Микки выпрямилась и недовольно посмотрела на подругу.
– Но я не думаю, что все это происходит именно потому, что моей маме показалось очень умным назвать меня в честь ее любимых роз.