Богиня, шпион и тайны техномира
Шрифт:
– Какой щедрый жест, самый лучший кавалер в помещении, – отшутилась Элия и кивнула Рику на труп: – Забирай.
– Сию минуту, – без малейшего проявления брезгливости принц легко подхватил негнущееся тело на руки и спросил: – Отправляемся?
– Давай, – откликнулась принцесса и обратилась к Джею: – Мы пошли, ты не маленький, сам знаешь, что делать. Как уберешь все следы, сматывайся и не вздумай тут чудить, дорогой. Никаких эстетических композиций из трупов и записок с того света!
– Понял, – печально вздохнул принц. Элия, как всегда, угадала его вдохновенные замыслы. – Все будет в полном ажуре. Хочешь, ради тебя, моя любовь, я сам на место Регъюла
– Не надо таких жертв, – отказалась от щедрого предложения принцесса. – Пока, милый!
Лоулендцы телепортировались туда, где бы они смогли без помех совершить ритуал вызывания души. Для существа из магического мира, погибшего в урбанизированном, вызов необходимо было осуществлять над телом, да еще желательно и в максимально пригодном для ритуала месте. При всем многообразии вариантов заклятий сие являлось обязательным условием.
Джей остался один, преувеличенно печально вздохнул и пожаловался в пространство:
– Все-то меня, бедненького, покинули, бросили, да еще и играть запретили. О нет, секундочку, мне запретили трогать трупы и писать записки, насчет рисования никто ничего не говорил!
Принц хихикнул, достал из кармана светящийся толстый карандаш, который потихоньку стянул из дипломата Рика еще в квартире (там все равно этого добра был целый мешок, а замочек открывался легче легкого), и принялся увлеченно рисовать. Белая стена напротив двери и оброненная врачом фраза о троице послужили для Джея мощными источниками вдохновения. Бог решил, что местные собратья, коли еще не бросили заботы о техномире, переключившись на мир поуютнее, простят ему небольшие вольности, и полностью отдался искусству.
Вскоре бог игроков, обладавший немалым талантом художника, который он обыкновенно использовал для изготовления оригинальных игральных колод, с удовлетворением созерцал результаты своего творчества.
Суровый бог-старейшина, точная копия картежника-врача, милостиво простирал руки над неуспокоенной душой – «трупом номер двенадцать», то есть лордом Регъюлом. Справа от него восседал бог-помощник – медик-стажер, а слева – эффектная брюнетка Велери, возведшая очи к небу и изображающая бога эфира. Чернокудрый эфир, надо сказать, получился весьма жизнеутверждающим, вызывающим самые что ни на есть плотские мысли. Преображенный в подобие хламиды коротенький медицинский халатик вызывающе обрисовывал шикарные формы. Это явно не ускользнуло от внимания бога-старейшины, который, направляя неуспокоенную душу по пути истинному, между делом опустил взгляд в глубокий многообещающий вырез одеяния «эфира». Чуть смущенный медик-стажер, то есть бог-помощник, краем глаза косил на выглядывающую из-под хламиды стройную женскую ножку.
Обрамляли композицию фигуры двух доблестных полицейских в виде духовных стражей, ревностно охраняющих троицу. Вместо привычных пистолетов и дубинок они держали в руках более подходящие профессии мечи. Из карманов у духовных стражей торчали пакетики с чипсами. Причем Полник бережно, точно ключи от Благих Земель, держал в левой руке запотевшую баночку пива «Черный бык». Его напарник, сжимающий свободной от оружия конечностью жирный пончик, поглядывал на емкость не без зависти. Под ногами у сей живописной группы была раскинута колода карт. Сверху лежали Джокер и бубновый туз…
Еще разок внимательно оглядев свой шедевр, Джей довольно ухмыльнулся, сделал картине ручкой, выключил свет, защелкнул замок тяжелой металлической двери и неслышно заскользил по коридору к выходу из
Глава 10
Допрос с пристрастием
(О тяжкой доле шпиона, сделках и открытиях)
Рик, а вслед за ним и Элия материализовались под свинцовым серо-сизым небом среди причудливого нагромождения темных камней, торчащих из земли, точно гигантские узловатые пальцы погребенного заживо, потому и корчившегося в муках великана.
– О, Силы, промахнулся! – в сердцах сплюнул Рик, небрежно сбросив труп на грязно-бурую невысокую траву с белесым налетом и встряхнув руками.
– В чем дело? – Элия вопросительно выгнула бровь, придерживая дипломат брата. Следуя по Нити Энергии бога, она никаких искажений не заметила.
– Да все влияние этого сумасшедшего урбомира, – принялся досадливо объяснять принц, ероша рыжие волосы. – Место прибытия я задавал другое.
– А что тебя как специалиста в этом не устраивает? – Богиня деловито огляделась вокруг. – Аура вполне подходящая.
– Даже слишком, – хмыкнул маг, проведя ногтем по ближайшему камню. Тот заискрился лиловым. – В том-то все и дело. Слишком близко от Мэссленда их подвластный мирок. Головой ручаюсь, столь ценная местность находится под магическим надзором, и нас здесь с распростертыми объятиями не ждут. Но если провернуть все по-быстрому… Ай, давай рискнем. Концентрация силы – наилучшая из возможных, даже преобразования под структуру чар делать не придется. Это же Круг Темного Вызова!
Решившись, лоулендцы споро принялись за дело. Труп Регъюла был перемещен внутрь третьего спирального ряда камней на круглую темно-серую плиту с аккуратно выдолбленными желобками, дырочками и подковообразными вбитыми зажимами для цепей и наручников (видимо, здесь любили работать по старинке). Уложив тело по всем правилам, Рик забрал у принцессы свой дипломат и начал приготовления к ритуалу. Бог воткнул в дырочки тринадцать белых свечей с черным узором, которые, как только последняя свеча заняла свое место, загорелись серебристым пламенем. Оно потекло по невидимым прежде линиям, складываясь в причудливую вязь узоров и символов. Потом маг достал мелок и быстро набросал на обнаженной груди трупа несколько знаков, пометил запястья и лодыжки тела. Взял из мешочка какого-то порошка и дунул. Мельчайшие частички смеси поплыли над плитой и, коснувшись пламени свечей, заискрили темной синью, знаки на теле налились багрянцем. Вокруг заклубился туман, складываясь в причудливые образы и видения.
– Регъюл Талиак дель Моак, тебя призываю, властью Сил и долга! Явись и ответствуй! – выкрикнул Рик и простер руки над телом шпиона, повторяя гибкими пальцами извивы заклятия, которое плясало на плите и эхом отдавалось среди трех кругов камней.
Элия любовалась процессом со стороны и видела во всей красе, как из зыбких туманных образов, клубящихся над плитой, постепенно уплотняясь, выступил один. Скоро на трупе уже сидел, закинув ногу за ногу, немного прозрачный худощавый мужчина с пронзительными зелеными глазами. Душа Регъюла, агента Источника, приняла облик, необходимый для общения с материальным миром и вызывающими богами.