Богинями мы были и остались
Шрифт:
— Вы ошибаетесь, я вас не знаю!
При этом Горька бросал на меня отчаянные взгляды и делал брови домиком от безысходности. Как интеллигентный человек, бросить трубку он не мог. Переговоры в конце концов зашли в тупик, я отключила телефон и, захлебываясь от смеха, стала одеваться на работу.
— Ничего смешного, — бурчал Егор, наблюдая за мной.
— Конечно. Нечего было твердить, что только со мной случаются подобные вещи.
— Так она ведь звонила тебе!
— Но ты с ней разговаривал! И тебя она приняла
Горька обиженно промолчал, а потом укатил по делам. Я его задерживать не стала, мне хотелось сегодня немного побыть в тишине и покое. За выходные так и не удалось отдохнуть, я чувствовала себя разбитой и совершенно неспособной к работе. Однако после обеда у меня была назначена встреча с Баландиным, который собирался показать мне квартиру своего покойного дядюшки. Это было похлеще любой беготни по городу или подписания договоров. К свиданию с Ванькой я относилась как к неизбежной катастрофе, поэтому расслабилась, приняла холодной душ, тщательно позавтракала и уселась с книжкой в кресло.
Звонок в дверь привел меня в недоумение, я никого не ждала. Первая мысль была о Баландине, который посмел нарушить мое уединение, несмотря на то что мы договорились встретиться позже и на его территории. Сжав кулаки, я ринулась открывать.
На пороге стояла разодетая в пух и прах мадам. Ее сногсшибательная прическа едва не касалась потолка, шикарное платье переливалось всеми цветами радуги, а уж макияж, наверное, обошелся этой фифе в целое состояние. Словом, это была госпожа Уклюйко при полном параде.
— Я должна поговорить с вами, милочка, — вместо приветствия вымолвила она.
Я оробела от ее шика и нагловатой усмешки.
— Пройдемте в гостиную, — предложила она мне, но я-то знала, что в моей квартире ничего подобного нет, и потому повела незваную гостью прямо в кухню.
Аллочка скептически огляделась и осторожно присела за стол, стараясь не задеть рукавом своего богатого платья крошки и пролитый Горькой кофе.
— Милочка, я хочу сделать вам предложение. Я стояла как истукан в углу кухни и молчала.
— Вам, конечно, интересно, что за предложение, да? Я объясню. Сколько вам обещал мой муж за обмен квартиры?
— Это неэтичный вопрос, — хрипло отозвалась я, удивляясь, откуда мне известны подобные выражения.
Алла недоверчиво хмыкнула.
— Я гляжу, живете вы небогато, — констатировала она и замолкла, ожидая, должно быть, моего возражения.
Но я не стала демонстрировать болезненное самолюбие бедняка, а просто молчала, потупив взор.
— Ладно, перейдем к делу, — решилась госпожа Уклюйко, — я предлагаю вам двойную цену за то, чтобы вы оставили моего мужа в покое.
— Да он мне не нужен! — возмутилась я.
— Я не о том, — досадливо поморщилась она, — вы просто должны исчезнуть, не отзываться на звонки или даже, наоборот,
— Зачем? — удивилась я.
— Я не хочу этого! Мне моя квартира нравится.
— Да вы что, не понимаете? Допустим, я соглашусь, но есть ведь другие риелторы. И в конце концов, ваш муж может самостоятельно совершить этот обмен…
— Мой муж самостоятельно не может даже припарковать машину! — с гордостью произнесла она. — Он не от мира сего, и его наши обыденные заботы не волнуют.
Я не поверила, но снова промолчала.
— И потом, — продолжала Аллочка, — мой муж очень занятой человек, он известный продюсер, вы, наверное, знаете, — она кокетливо поправила вздыбленную челку, — так вот, ему просто некогда будет заниматься этим разменом. А что касается других агентов, то он просто не станет их искать. Я знаю Эдика, его вера в судьбу безгранична, и, если вы откажете ему, он решит, что так распорядилось само провидение. Он просто откажется от своей дурацкой затеи, и все, понимаете?
Я кивнула, хотя не улавливала в ее словах смысла. Уклюйко не станет разменивать квартиру только из-за того, что одна агентша по недвижимости откажет ему в помощи?! Бред!
— Так вы согласны?
Я, конечно, была не против получить от нее энную сумму. Да и подурить эту наивную дамочку казалось привлекательной и выгодной идеей. Но мой голос уже произнес:
— Нет!
— Но почему?
Я подумала о том, что могла бы взять у нее деньги, а уговор не выполнить да заработать еще на обмене. Почему я такая нерешительная? Что меня останавливает — совесть или страх? Хотя какая уж тут совесть — за всю свою риелторскую деятельность я столько раз обманывала и подставляла людей, что говорить о совести просто смешно.
Но на этот раз я отказалась. Быть может, из-за профессиональной гордости. Или мне просто стало жаль продюсера, за спиной которого его собственная жена делает подобные предложения. Ну не хочет мужик с ней жить, ну достала! И я его не виню, кстати. А что делает эта фифочка? Ведь насильно-то мил не будешь — это народная мудрость.
— Так почему же, милочка? — терпеливо переспросила Алла, уверенная в том, что я просто набиваю цену.
— Кстати, а как вы меня нашли? — вдруг призадумалась я.
— Да легко, — отмахнулась она, — отыскала у мужа в записной книжке ваш телефон, а дальше все просто.
— Нехорошо рыться в вещах супруга! — заявила я. Несколько мгновений Аллочка смотрела на меня не мигая. Наконец смысл моих слов дошел до нее полностью, и она подскочила на стуле:
— Ах какие мы правильные! Учить меня вздумала, рвань подзаборная? А я-то думала, мы с тобой по-хорошему договоримся. Ну теперь пеняй на себя!
Выпалив все это на одном дыхании, Уклюйко поскакала к входной двери. Ее прическа возмущенно колыхалась под потолком.