Богинями мы были и остались
Шрифт:
— Ясно. Все понятно. А главное — очень логично, — издевался Горька, — зачем нужно было говорить о расширении?
— Для массы. В общем, слушай, — я быстренько считала в уме прибыль (уже не по первому разу), — мы можем заработать на этом кучу денег. Начнем сами торговать недвижимостью. То есть я начну.
— Значит, кучу? Мне позволено будет узнать величину этой кучи?
Я назвала примерную сумму.
— Из-за этого весь геморрой? Я больше заработаю на фотографиях Киркорова и Бабкиной.
— Ты станешь папарацци? — возмущалась я.
— А
— Сейчас такого слова в природе не существует. Тебя испортил совок. И вообще, Егорушка, я не о том, — я сбавила тон и ласково взлохматила жесткие вихры любимого, — давай ты мне денежку дашь…
— На это не дам.
— А на то? — разозлилась я. — Что значит — на это? Я на «этом», как ты выражаешься, зарабатывать буду.
— Не надо, давай зарабатывать буду я, а ты будешь работать.
Перед самой дверью зазвонил телефон.
— Я проспал, — сообщил Горька, — ты почему не подняла меня?
— Мне так жалко тебя стало, — пробормотала я.
— Тебе тут Андрей звонил, сообщение на автоответчике оставил. Они тебя в налоговой будут ждать в три.
Значит, все нормально. С Андреем все нормально, Андрей не подвел. Почему так дрожат руки?
У Кожевниковой тоже дрожали руки. Она открыла мне дверь и стояла теперь в прихожей со своими трясущимися руками. Так противно стало, просто невмоготу.
— Вы чего до сих пор в халате? Мы же договаривались.
Мутным взглядом Татьяна обвела коридор, наткнулась глазами на меня и пролепетала:
— Может, на посошок?
— Быстро! В ванную! Умыться, почистить зубы! Халат долой! У вас пять минут!
Она жалобно застонала, метнулась от меня, закружила по квартире — нелепая, похмельная и несчастная. Я ненароком поймала взглядом свое отражение в пыльном зеркале. Зверское выражение моего лица могло напугать кого угодно. Мне самой стало страшно. Что происходит вообще?
Я вспомнила, сколько сил мне стоило расселить эту коммуналку. Коммуналки — они такие, фиг расселишь, упрутся рогом, и весь разговор. А клиент у меня бешеный, ему подавай эту квартиру — и знать ничего не знает. Ох я намучилась! Андрей подсказал вселить сюда алкаша. Пусть, говорит, обделается пару раз на общей кухне, или там эпилепсия его долбанет при детишках-то. Враз разъедутся, еще спасибо скажут, что избавили.
Нашла я алкаша, подселила, и ничего — даже совесть не мучила. С волками жить… Словом, цель оправдывает средства. Клиент потирал руки и готовился к переезду, а мне оставалось вытащить из коммуналки Таню Кожевникову — юную, но уже беспробудную пьяницу. Ей что алкоголик, она только рада компании. Ладно, утрясли кое-как все вопросы, хотя застать ее трезвой было почти невозможно, но сейчас мы все-таки ехали смотреть квартиру.
У подъезда нас поджидал агент, молодой парень, представившийся Александром. В квартире оказалось чистенько и уютно, кухонный гарнитур было предложено оставить, если нужно.
— Даром?! — удивилась Татьяна до такой степени, что взгляд ее стал почти осмысленным.
Я
— Мариночка, я прямо не знаю! Такая квартирка! — умилялась на улице Татьяна.
— Балкончик! Матрасик! Шкафчики! Это ж надо, это ж как мне вас благодарить?
Она вдруг резко остановилась, осененная какой-то идеей:
— А мы сейчас в магазин, а? И красненькую. А, Мариночка?
— Завтра к девяти я подъеду. И начинайте вещи собирать.
— А как же! — затарахтела она. — Соберу, все соберу.
Не слушая, я ушла вперед.
Я не хотела, чтобы этот день кончался. Пусть бы не было ночи, и мне предстояло без передышки, час за часом, снова и снова уговаривать и лебезить, угрожать и соблазнять, продавать и покупать. Лишь бы не встречаться с Егором.
Однако я точно знала, что скоро это случится. Клиенты Андрея и мой покупатель были сегодня последними, больше дел не предвиделось. А там — домой, где ждет меня мой любимый с ясными, лживыми глазами.
— Марин, да что с тобой сегодня?
Андрей смотрел на меня укоризненно, остальные тоже покачивали головами. То ли я не то подписала, то ли не там, не знаю, с чего они взъелись. Я же специально тянула время, разве непонятно? Я не хочу возвращаться, я боюсь.
— Давай подвезу, — предложил Андрей, когда мы вышли из налоговой.
— Ты торопишься? — неожиданно спросила я. — А то попили бы где-нибудь кофейку, я вымоталась ужасно.
— А когда было по-другому? — Андрей понимающе вскинул брови. — С этой собачьей работой всегда так!
Мы остановились у маленького кафе.
— Слушай, я тебя все хотел спросить, — задумчиво произнес Андрей, когда мы сделали заказ, — а что ты сама квартирой не займешься?
— В смысле?
— Ну чего вам, охота мне платить, что ли?
— За что? — не понимала я.
Андрей прикусил язык. У него был совершенно растерянный вид, мне даже стало жаль его. А потом себя, когда он сказал, в чем дело.
— Я думал, ты знаешь, я думал, что вы квартиру вместе покупаете. Еще на свадьбе мечтал погулять, и на новоселье заодно.
Я тупо размешивала сахар в чашке.
— Какой же я лопух! — сокрушался Андрей. — Так подвел человека, а? Марин, ты уж не проговорись, он ведь тебе сюрприз, наверное, хотел сделать. Вот я мудак!
Сюрприз вкупе с сообщением на пейджер и моими давнишними подозрениями насчет любовницы-старухи выглядел просто потрясающе. У самого Егора денег на квартиру нет, он потратил все свои сбережения на какую-то навороченную аппаратуру. Значит, квартиру ему покупает та дамочка, что годится ему в матери. Андрей, конечно, ничего этого не знал и искренне полагал, что подвел сейчас клиента. Риелтор наивно думал, что Егор хочет сделать мне подарок в виде шикарной двухкомнатной квартиры.