«Богородица, прогони!» Кто заказал «наезд» на Церковь?
Шрифт:
Он много ездил – по России и зарубежью. В поездках его всегда сопровождали келейники, стройные безусые юноши (что само по себе не вызывает протеста). Но в середине 1960-х поползли дурные слухи. Один молодой монах неожиданно совершил смертный грех – наложил на себя руки. Случай чрезвычайно редкий в монастырях. Разбираться приехали из Совета по делам религий, представители Священного Синода. Сгоряча решили расстричь игумена. Потом выяснилось, что монах перед смертью прислуживал нашему герою в одной из поездок. Шум как-то разом смолк, о неприятном инциденте приказали забыть, но церковный мир, как уже говорилось,
«Нифонта» считают создателем «голубого лобби» в лоне Русской православной церкви. В свое время оно яростно боролось за патриарший престол, но, слава богу, тогда верх взяли здоровые силы.
«Это было дерзкое преследование честных новичков, которых они сбивали с прямого пути, так себе, забавы ради, в насыщение своей злобной радости. Нет деяния, больше уподобляющегося деяниям дьявольским. Нельзя было назвать их вернее, чем «совратителями». Сначала они были сами, конечно, совращены и развращены, соблазняемые втайне и осмеянные лживыми духами в самой любви своей к осмеянию и лжи». («Исповедь». Блаженный Августин.)
Недавно пришлось разговаривать с одним священником – отцом К., перешедшим из Московской патриархии в другую православную юрисдикцию. Что, спросил я, стало причиной разрыва?
– Я устал ждать, – сказал отец К., – пока Церковь очистится. В молодости, став священником, много слышал о безобразиях, которые творятся в некоторых монастырях. Сначала не верил. Но впоследствии непосредственно столкнулся с содомией.
Он рассказал, что не раз присутствовал на монастырских трапезах, которые неизменно завершались оргиями. Настоятель этого монастыря Г., человек необузданный, окружил себя юными служками, которых, по его словам, «пользовал», прежде чем познакомить с некоторыми наезжавшими архипастырями.
Несколько лет назад настоятель Г., ставший к тому времени епископом, попал в историю, подобную описанной выше: один отрок, не выдержав сексуальных домогательств, наложил на себя руки. Г. перевели в Сибирь, где он вернулся к прежнему баловству. Только на этот раз не учел крутого сибирского характера. Местные священники, собравшись на очередную трапезу у содомита-епископа, устроили тому «темную». Прямо из архиерейских палат Г. увезли в больницу с множественными переломами ребер и челюсти. Скандал выплеснулся на необъятные просторы матушки России. И что же? Г. перевели на Дальний Восток.
– Увы, в Московской патриархии, – комментирует отец К., – существует мощная круговая порука. В частности, Г. поддерживают и никогда не «сдадут» два архиерея, которые сейчас здравствуют и находятся на самой вершине церковной власти.
Их имена, естественно, называть не буду. Скажу лишь, что они находились в тесной связи с покойным архиереем «Нифонтом», о котором речь шла выше.
Одному более 60 лет. Другой на 10 лет младше. Но их жизненные траектории когда-то сошлись на «прогрессисте». Оба в Церкви с юных лет.
Первый с середины 1940-х служил в алтаре кафедрального собора в одном древнем русском городе. Затем был посвящен в чтеца, а вскоре после этого принял монашество (вспомним: в эти годы в этом же соборе служил член Священного Синода «Нифонт»). В начале 1960 года наш герой назначен в Отдел внешних церковных сношений (через
Другой, младший, в середине 1960-х годов поступил в Ленинградскую духовную семинарию, когда в Северной столице уже обосновался «Нифонт». Затем «Нифонт» постригает его в монахи, и он становится личным секретарем патрона. С тех пор их судьбы неиз менно связывают общие дела – в ОВЦС, в деятельности, связанной со Всемирным советом церквей, и т. д.
Эти высокопоставленные священнослужители, по словам отца К. и других осведомленных лиц, вышли из кельи «Нифонта». Оба архиерея – младший и старший – блестяще образованные люди, обремененные высокими ответственными должностями. Их часто можно видеть на экранах телевизоров произносящими благостные речи о непорочной жизни во Христе. Сведущие люди при этом кисло усмехаются.
Они, как было заповедано, «не пренебрегают юностью твоею», обласканы и окружены почетом. Гомосексуализм, процветающий в некоторых монастырях и общинах, они почитают послушничеством. Оттуда, из темных келий, не доносится ни звука. Кому жаловаться?
Зато перед «истинными послушниками» открываются широкие горизонты. Их назначают настоятелями в богатые приходы. Их переводят в Москву, где они получают квартиры и ведут почти светский образ жизни. На них опираются в своей борьбе за власть в Церкви.
Мы были знакомы почти десять лет – с того времени, когда он ушел из Московской патриархии. Конечно, было немало переговорено на самые болезненные для него темы: о подчинении Церкви Советам, о сотрудничестве ряда иерархов со спецслужбами, о нравственном состоянии священства. Эти разговоры и подтолкнули меня к решению рассмотреть скрытые от глаз постороннего стороны церковной жизни. И первым открыто согласился высказаться он – бывший иподиакон одного из московских храмов Роман Южаков: «Надо же кому-то, в конце концов, рассказать о моральной деградации в Церкви». (Кстати, сейчас Роман занимается церковной историей.)
– Как ты, выпускник истфака Московского педагогического института, оказался служителем Церкви?
– Еще школьником я пришел в храм. Был служкой, чтецом. Собирался поступать в духовную семинарию, но меня предупредили, что загремлю в стройбат, если подам туда заявление. Пришлось повременить. Будучи студентом, продолжал ходить в храм. И только окончив институт, стал штатным церковнослужителем – иподиаконом, прослужил в штате три года.
– Но дальше по церковной иерархии ты решил не подниматься. Почему?
– В те времена очень многих удерживала от вступления в клир необходимость пройти через «поповку» – так называют в храме комнату для священнослужителей. Известно было также, что среди священнослужителей было много внедренных агентов госбезопасности или просто неверующих людей, которые, естественно, плевали на традиционную христианскую этику.
Особенно дурной репутацией пользовались отделы Московской патриархии, где праздношатались номенклатурные монахи, для которых иноческие обеты являлись лишь карьерным моментом их биографии, ступенью к епископству. Это были совершенно светские люди, лишенные нормальной сексуальной и семейной жизни со всеми вытекающими отсюда последствиями, в частности, в их среде процветал гомосексуализм.