Бои местного значения
Шрифт:
Шульгин бегло просмотрел второе письмо.
– Ну, извините. Я слишком хорошо знаю ваши приемы и методы. Потому и не исключал очередного фокуса. Вплоть до того, что вы и она – одно лицо. Перемещенное сюда аналогичным способом.
– Ну что вы! Это абсолютно невозможно. И я действительно не знаю, чем вас переубедить.
– Есть единственный способ. Возвратить меня в собственное тело. И не говорите, что это невозможно…
– Но я действительно пока не знаю, как это сделать. Предположим, соответствующая аппаратура у меня есть.
«Что-то здесь не так, – подумал Сашка. – Они теперь, выходит, играют за разные команды? Неужели мы там у себя и ее перевербовали, как Ирку? Почему «моя» Сильвия пишет, что формулу показать, только «когда придет время», а не сейчас? И что значит – «не ввязывайся»? Она имеет в виду Антона или свою копию? Действительно, лучше не спешить и во всем разобраться как следует».
А Сильвия продолжала:
– Поймите меня правильно, Александр Иванович. Мы оба с вами сейчас в абсолютно тупиковом положении. Я не хочу кривить душой и обещать то, чего не смогу исполнить. По крайней мере – сейчас.
Я не знаю, что происходило между вами, другой Сильвией и моими коллегами там, в будущем времени. Вы это знаете. Знаете и многое другое. Поэтому нам остается только заключить джентльменское соглашение. Вы поможете нам сейчас, поскольку то дело, которое делает здесь Лихарев, действительно не терпит отлагательств. А я, в свою очередь, сделаю все, чтобы помочь вам. Мои слова вас убеждают?
Шульгин молчал. А что он мог ответить? Формулу возврата на Валгаллу следует пока поберечь. Вдруг да и пригодится? Запасной парашют.
Ему вдруг страшно захотелось вновь увидеть свой терем на далекой планете, сложенный из бледно-золотистых бревен, частокол, мачтовые сосны, обрыв, Большую реку.
Форт, откуда он ушел, до последнего отстреливаясь из «ПК» от аггрианских бронеходов.
– Ну а какие же будут гарантии? – спросил он, демонстративно ставя на предохранитель и пряча в карман пистолет.
– Ведь вы все просчитали и взвесили, Александр Иванович, не так ли? Если вас что-то способно убедить – скажите, мы все сделаем.
– Хорошо, я вам скажу. Немного позже. Раз игра затевается по-крупному, обманывать по мелочам вы вряд ли станете. Сегодня я схожу к Сталину в гости. Завтра вы придумаете, как обеспечить спокойное будущее семьи Шестакова, когда и куда их переправить. В надежное и приятное для жизни место, подальше от СССР и Европы. А послезавтра мы встретимся у вас в Лондоне и еще раз поищем устраивающие всех варианты.
Глава 39
Шульгин специально устроил сцену с требованием срочной встречи с Сильвией. Ничего по сути не решившая, она должна была дезориентировать противника, внушить ему мысль о том, что он пребывает в растерянности и готов на все, лишь бы поскорее вернуться «домой». Тогда никому не придет в голову, что он может преследовать еще какие-то цели, затевать собственную игру.
А
Тем более Шульгин надеялся, что как раз на эти час или два Антон выпустил его из-под контроля. Вряд ли он в состоянии поддерживать постоянную связь между квартирой и Замком, через границы времен и реальностей.
Если бы это было возможно, не случилось бы всего предыдущего.
Конечно, оставался риск, что аппаратура прослушивания и звукозаписи установлена где-то в Москве и пишет все происходящее в квартире. На этот случай Сашка извлек из уха капсулу и спрятал внутрь вполне обычного серебряного портсигара с выдавленной на крышке тройкой, обнаруженного в ящике секретера Лихарева. Если даже серебро не экранирует волны, по которым осуществляется связь, так звуковые оно не пропустит точно. Особенно если положить портсигар под подушку в другой комнате.
Но предосторожности оказались излишними.
Антон действительно сразу после разговора с Шульгиным отбыл на свою операционную базу, которую принято было называть Замок. Хотя, конечно, Замком он был лишь в восприятии землян.
Такой возник однажды у форзейля каприз – оформить предназначенное для своих гостей-союзников помещение в виде мрачно-величественной средневековой цитадели с роскошнейшими современными интерьерами, способными удовлетворить самый требовательный и изощренный вкус. Чтобы аборигены постоянно видели, с кем имеют дело, и проникались соответствующими чувствами.
Однажды Шульгин и Новиков попытались проникнуть в сокровенные глубины Замка, в дебри коридоров, пронизывающих основания бастионов и башен, где сразу убедились, что не только на землян рассчитывалось это сооружение.
Похоже, отсюда имелись выходы во многие миры, населенные в том числе и негуманоидами.
Спасибо (кому?), что друзья сумели унести оттуда ноги.
Сам же форзейль во всех этих пышных декорациях не нуждался. Скорее наоборот. Его личные апартаменты простотой, аскетизмом, изысканным, хотя и не слишком человеческим дизайном больше напоминали дворцы средневековых японских сёгунов.
Павильоны из дикого камня и отполированных деревянных брусьев даже располагались так, что с их веранд не видно было Замка. Только пустынный океанский берег, край скалистой гряды и едва тронутая осенним увяданием прерия. Здесь всегда царил вечный, теплый, слегка пасмурный сентябрь.
Времени теперь у Антона было достаточно. Точнее – сколько угодно. Он мог вернуться в Москву в любую точку времени, с единственным условием – не раньше того момента, в который он ее покинул последний раз. Таково очередное ограничение, налагаемое законами, которым он подчинялся.