Боишься?
Шрифт:
– Ты догадалась уже, умная девочка. Я у тебя в голове, не забыла?
Перси хмыкнула:
– Это называется разговор, Мити. Обмен мнениями. Откровенность. Иногда некоторые вещи нужно проговаривать вслух, даже если они очевидны. Ну?.. Они хотели контролировать население с твоей помощью?
Голос звучал ворчливо:
– Очевидно... Они создали меня, как инструмент. Совершенствовали. Острили, как самый острый клинок. Который однажды вырвался из рук и вспорол брюхо им самим.
– Как поэтично!- усмехнулась
Она понимала почему... Мити подтвердила:
– Так легче говорить о том, что случилось... Я убил стольких людей... Столько разрушений...
Перси сочувственно погладила лист, что укрывал её. Шепнула, снова вслух:
– Ты ведь не понимала? Не осознавала себя?
– Нет,- выдохнул голос.- Это пришло позже... Намного позже... Когда я наблюдал за людьми и всем миром. Он был так красив, а я испортила его. И люди болели...
– Поэтому и Лес?- снова шепчет девочка.
– Да, он активно терраформирует среду. Очищает её. И даёт людям ресурсы.
На несколько минут повисло молчание.
– Оставайся,- вернулась "к насущному" Мити.
– Не могу,- вздохнула девочка.- Они будут волноваться.
– "Они" продали бы тебя подороже, если бы не клятва, данная твоей матери,- сухо сообщил голос.- Как можно быть верной "таким"?
– А ты?- тихонько фыркнула Перси.- Ты сама почему возишься с "ними"? И почти не вмешиваешься?
Мити грустно ответила:
– Ты и это поняла, умная девочка.
– А ты озвучь, Деметра! Учись разговаривать, раз решила оставить меня себе!
– Ты останешься?- с плохо скрытой радостью спросил голос.
– Давай, я буду жить "на два дома"? Ладно? А говорить со мной ты можешь постоянно. Как только захочешь.
Перси представила, захихикала:
– Буду городской сумасшедшей!.. Разговаривать "сама с собой", веселиться не к месту, предсказывать погоду, делать смешные или страшные пророчества, чтобы боялись сунуться ко мне... Ну? Так почему ты не лезешь к местным? Не контролируешь? Только следишь, чтобы не поубивали друг друга?
Мити чопорно ответила:
– Я не буду делать то, для чего меня создавали. Никогда! Слишком уважаю свободу воли разумных!
Перси ликующе рассмеялась, раскинула руки, словно обнимая весь мир:
– Да!!! Какая прелесть, Мити! Какое чудо!.. Оружие, которое осознало себя. И обладает большей порядочностью, чем его создатели!
Голос уточнил:
– Ты восхищаешься мной или издеваешься?
Перси захохотала:
– Ты же у меня в голове, Мити! Читаешь! Что ты видишь там?
Голос растерянно ответил. Медленно. Наверное, и правда, пытался анализировать:
– Ты сложно думаешь. Неоднозначно.
Девочка снова хихикает:
– Разумные вообще неоднозначные. Ты что не поняла ещё? Ты такая же!
Деметра, похоже, оскорбилась:
– Ну, нет! Я всегда знаю, что
– Абсолютно? Однозначно?
Девочка щурится в пространство и ехидно шепчет:
– А по-моему ты большая шутница, Мити! Ты исполняла желания тех, кто приходил к тебе. И, одновременно, старалась показать им, что в их силе, жестокости и прочих возможностях как раз и кроется их слабость.
Голос бесплотного существа, или кого там, звучал убито:
– Как у меня. Я ведь массовый убийца. Всё, что я делаю и сделаю, всё, что я могу, не отменяет и не отменит этого...
– Нет,- согласилась Перси.- Но это не отменяет и того, что первоначально ты сама жертва истязаний и манипуляций. И то, что ты пытаешься меняться и совершенствоваться. Менять наш мир. Так ласково и аккуратно, что это удивительно. А то, что ты не посягаешь на свободу воли других - бесценно.
– Ты утешаешь меня,- прошелестел голос.
– Тебя есть за что уважать,- стояла на своём девочка.
– Я допустила, что твоя мама умерла. И всё, что было до того. Ничего не сделала, хоть могла попытаться...- шепчет голос.
– Свобода воли,- отвечает Перси тихо и скорбно.- Я понимаю. И уважаю. Это правильно. Как бы больно ни было. Ведь если не держаться этого, то всё, что случилось четыреста лет назад, произойдёт снова... И теперь виновата будешь ты... Я учила историю, Мити. И сейчас читала. Я понимаю. Понимаю... Хоть всё это и ужасно... Я смогу простить тебя... За маму и смерти. Это ведь не ты, а другие виноваты. Просто жизнь, и тот выбор, что делает каждый... Но знаешь, мне так хотелось бы, чтобы ты нарушила свой принцип и убрала Барьер. Чтобы люди отсюда смогли, наконец, нормально жить!..
Мити замолчала. Резко сменила тему. Пообещала, правда перед этим:
– Мы ещё вернёмся к этому... Ну? Не желаешь увидеть своё новое лицо?
Девочка, чуть смущаясь ответила:
– Прости. Я, кажется, пока не дойду и не доползу до воды... Не знаю, нормально ли это...
– Нормально,- уверил её голос.- и ползти не нужно. Вот.
Ближайшая лиана тут же отрастила у себя на конце зеркальный "цветочек". Перси взялась за стебель. Придвинула его к себе. Зажмурившись.
– Ну?- торопил голос.- Чего тянешь?
– Страшно!- призналась, как на духу, девочка.
– А как же доверие?- обиделась Мити.
– А как же опыт?- парировала девочка.- Сколько изменённых, ты думаешь, я видела? Что можно сказать? Чувство юмора и зловредность у тебя на высоте!
– Они сами заказывали всякие глупости!- фыркнул голос.- Вот я и импровизировала.
– А я вовсе не заказывала...
Перси устала бояться. Хватит! Распахнула глаза. Заглянула в "зеркало". Всмотрелась:
– Я что?.. Ты что?.. Ты что, совсем не модифицировала меня?- выродила, наконец, удивлённо.