Бокал вина
Шрифт:
Семен Абрамович вытянул вперед подбородок и яростно поскреб шею. Было похоже, что он уже все понял, все просчитал, но продолжал слушать Элладина. Этот разговор явно доставлял ему удовольствие.
— Так вот, в любом суде Матусевич положит мальчишек на обе лопатки, даже с их авторским свидетельством. Но это неизбежно случится, если они будут сражаться, так сказать, один на один. И совсем другое дело, если за студентами встанут наши адвокаты, если они обопрутся на авторитет канала РТ.
— Очень неплохо, — кивнул Ольховский. — Другими
— Точно, — подтвердил Элладин. — Естественно, поставив перед мальчишками условие, что если мы вместе выиграем, то передача останется на канале. Нет — боритесь сами. Сто двадцать процентов, что наше предложение они примут.
— Согласен, тут двух мнений быть не может.
— Единственная проблема, что нам придется официально оформить отношения с ребятами и своими руками, точнее, с помощью наших юристов узаконить их авторство на идею «Супершоу». К этому процессу будет такое пристальное внимание средств массовой информации, что другие варианты невозможны. Ну и заплатить им надо будет по-настоящему…
Ольховский подумал и сказал:
— Все же, это лучше, чем потерять игру. Но мы этот вариант со студентами запустим только в том случае, если Матусевич проколется в третий раз и его придется убирать. А пока о твоем плане никому ни слова.
Глава 22
Жизнь удалась
Отпраздновать свою очередную победу в «Супершоу» у четверки друзей сразу не получилось: через пару дней после той игры началась летняя сессия, поглотившая остатки моральных и физических сил. И лишь сдав экзамены, они оторвались по полной программе — отправились на дискотеку и танцевали почти до утра.
Там же Головин предложил поехать на море и отдохнуть как следует — они это заслужили своим каторжным трудом в читальном зале. А теперь у них было и свободное время, и деньги.
Все с энтузиазмом поддержали его идею. Колебалась только Инга.
Она заявила, что им с Оксаной позвонили еще две женщины, дети которых больны лейкемией. Каким-то образом они узнали, что есть люди, помогающие устроиться в онкологический центр, перебиться в столице. Естественно, Инга пообещала всяческое содействие, и как только в больнице освободятся места, эти люди приедут в Москву. Их надо будет встретить, где-то ненадолго разместить. А еще для одной женщины, — ее десятилетнего сына можно лечить амбулаторно, — она собирается подыскать и оплатить хотя бы крохотную квартирку.
— Ты прямо мать Тереза! — воскликнул Петр и тут же получил от Оксаны подзатыльник.
— Когда же ты успела развернуть такую бурную деятельность? И почему мне ничего не говорила? — с ревностью в голосе спросил Сергей.
— А что было рассказывать?! — отмахнулась Инга. — Тут нужно не говорить, а хоть что-то делать.
Ей не нравилась эта тема. В глубине души она считала, что если рассказывать о своей помощи, то толку от нее не будет. Впрочем, человек всегда нагромождает
— Ну, конечно, у тебя свои дела, да и отдыхать с нами тебе, как видно, не очень интересно! — в сердцах бросил Головин.
— Ребята, пожалуйста, только не ссорьтесь, — взмолилась Оксана. — А ты, Инга, и в самом деле перегибаешь палку. За две-три недели ничего не случится. Мы вполне могли бы отдохнуть все вместе. К тому же у нас сейчас каникулы.
На Ингу так наседали, так ее упрашивали, что в конце концов она согласилась.
— Хорошо, поедем все вместе, но не больше, чем на пару недель.
— А больше никому и не надо! — стали уверять ее друзья.
Там же на дискотеке они выбрали и место для отдыха. Решили отправиться в Сочи, не позднее чем послезавтра. Можно было бы и завтра, но парни хотели сделать еще одно дело, а именно как-то отблагодарить помогавшую им библиотекаршу. Замотавшись с экзаменами, они даже не зашли к ней.
На следующий день Головин и Торопов заявились в Российскую государственную библиотеку часам к двенадцати — после бурной ночи они долго отсыпались. В отделе бронирования книг сидела какая-то незнакомая, но тоже очень приветливая женщина. Она сказала, что Нина Ивановна на работе, только находится где-то в хранилище.
Парням пришлось подождать минут пятнадцать, пока позвали их добровольную помощницу. Она появилась с настороженным и немного удивленным выражением лица, словно не понимая, кому могла понадобиться. А когда увидела, кто пришел, в изгибе ее губ появилась насмешка.
— Я смотрела «Супершоу», в котором девушка из университета выиграла суперприз, — сказала Нина Ивановна. — А потом вы перестали приходить, и я поняла, кто за ней стоял. Думала больше вас не увижу…
Оба друга покраснели.
— Простите. Мы были очень заняты. Сессия… — пояснил Сергей. Он суетливо открыл свой потрепанный кожаный портфель и достал оттуда толстый конверт. — Вот, возьмите. Мы вам очень благодарны.
Теперь уже покраснела библиотекарша. Она с испугом огляделась по сторонам и даже спрятала за спину руки. Сцена получилась очень неловкой.
— Что это? — спросила она, явно догадываясь, что лежит в конверте.
— Двадцать тысяч долларов.
— Если вы считаете, что мало, мы принесем еще, — поспешил добавить Торопов.
Нина Ивановна растерялась. Для нее эта сумма была просто огромная. Но замешательство женщины оказалось лишь секундным.
— Я помогала вовсе не из корысти, — с достоинством произнесла она. — И вообще, спрячьте куда-нибудь этот идиотский конверт. У меня такое чувство, что на нас все смотрят.
Сергей так торопливо бросил деньги в портфель, будто бы они жгли ему руки.
— Мы прекрасно знаем, что вы помогали от чистого сердца, — стал оправдываться он. — Помогали потому, что нас обманули. Но раз уж мы выиграли, то было бы справедливо поделиться с вами. Разве не так?