Бокал вина
Шрифт:
«А сам я, что ли, лучше?! — вдруг подумал Зимин. — Что заставило меня выйти с таким предложением? Неужели тоже лишь забота о карьере?!»
И вдруг подполковник понял, что лично его решиться на такой вариант подтолкнула обыкновенная мужская обида. Еще тогда, когда Зимин впервые рассматривал фотографии этой женщины, сделанные скрытой камерой в лобби-баре и фойе гостиницы «Метрополь», он почувствовал к ней симпатию. Конечно, на дело это не повлияло, он не позволил себе ни малейшей поблажки. Но в принципе надеялся на сотрудничество и где-то в глубине души на ответную симпатию. Работники
Однако Зимин жестоко ошибся. Никитенко постаралась дистанцироваться от него. Она не позвонила после зафиксированной спецслужбами ее встречи с политиком в дорогом клубе, где они спокойно пообедали. Это могло означать все что угодно. В том числе, что дамочка начала собственную игру.
Более того, она не позвонила в ФСБ и после контактов с этим холеным мерзавцем Марковым, с которым, кажется, вообще завела шашни. По крайней мере один раз они демонстративно гуляли по бульварам и очень мило беседовали. Этого простить подполковник уже не мог.
Он пытался быть объективным, ругать себя за то, что так жестоко мстит из-за пустяков. Однако ничего в этот момент, кроме злобной радости, не испытывал: ей нравится якшаться с мафиозо, ну и на здоровье! Тогда она познакомится с ними еще более тесно — теснее некуда!
На следующий день Зимин с утра позвонил Тамаре на работу и сказал, что им нужно повидаться.
— Подъезжайте ко мне в офис… часам к четырем, нет, к пяти, — с неприкрытой досадой предложила она. — Мне в это время будет удобно.
— Удобно?! — теперь уже он переспросил с непередаваемым сарказмом. — Забудьте это слово вообще! Если, конечно, хотите остаться в живых. Влипнув в эту историю, вы должны в точности делать то, что я вам говорю, а не то, что вам хочется или удобно! Не в игрушки играете! Кстати, бывать у вас в конторе я вообще больше никогда не смогу.
— Ну хорошо, хорошо, — прервала его Тамара, — давайте ваши чертовы инструкции. Я уже на все согласна.
Подполковник посопел немного, чувствуя, что действует на нервы собеседнице, прежде чем бросил:
— Напротив вашего офиса есть большой торговый центр. Вы, естественно, его знаете.
— Естественно.
— Так вот, ровно в полдень вы должны пойти туда. Побродите по этажам, по отделам, словно ищите что-то. К вам подойдет наш сотрудник.
— Как я его узнаю?
— Он назовет мою фамилию.
— А дальше?
— А дальше в точности выполняйте его распоряжения.
— Даже если он прикажет мне выпрыгнуть из окна? — попыталась разрядить она разговор.
Но в ответ услышала короткое:
— Да!
Глава 12
После мучительных раздумий о том, как ей в очередной раз уйти с работы, дабы встретиться с человеком, которого пришлет в торговый центр Зимин, Тамара остановилась на двух вариантах. В соответствии с первым она собиралась сказаться больной и направиться якобы в больницу. А в соответствии со вторым — просто послать Арутюняна подальше.
Но, на радость Тамаре, еще в одиннадцать Вазген уехал по делам и ей не пришлось отпрашиваться. Наверняка любимый шеф, прежде чем отпустить, вытянул бы из нее все жилы, заставив еще раз поломать
Зато никаких сомнений у Тамары не было в том, что словно снежный ком разрастающаяся конспиративная составляющая ее жизни приходит во все большее противоречие с работой, другими делами. Она вроде бы пыталась дистанцироваться от всех участников той истории с грязной кассетой, но в результате общалась с ними все чаще и чаще. Ее словно затягивало в какую-то громадную воронку. И если так будет продолжаться и дальше, она точно превратится во вторую Мату Хари.
Без десяти двенадцать Тамара вышла из своего кабинета, закрыла дверь на ключ и, сказав секретарше Ирочке, что идет в буфет выпить чаю, спустилась на лифте вниз. Даже эта мелкая ложь казалась ей символичной и портила настроение. Она не хотела жить такой жизнью.
На улице ярко светило солнце, ко входу в бизнес-центр постоянно подъезжали машины, люди торопились по своим делам, громко переговариваясь, смеясь, обмениваясь приветствиями. В этой повседневной суете было как-то странно идти на конспиративную встречу, да еще устроенную с таким расчетом, чтобы можно было избежать слежки, замести свои следы. Прямо-таки шпионские страсти-мордасти.
Торговый комплекс напротив бизнес-центра был хорошо знаком Тамаре. Она часто заскакивала туда, чтобы сделать мелкие покупки — мыло, шампунь, колготки, стиральный порошок. А совсем недавно ей пришлось приобрести здесь утюг, так как старый перегорел. Но когда она сейчас зашла в это громадное здание, все выглядело уже совсем иначе, чем прежде.
Продавцы вроде бы бросали на нее подозрительные, недружелюбные взгляды, перешептывались, а редкие в этот час покупатели вели себя очень неестественно: какой-то мужчина рылся в женском белье, а еще один, едва выйдя из примерочной, тут же нырнул туда опять. Хотя, с другой стороны, мало ли в этом мире сумасшедших и извращенцев.
Не зная, что ей делать дальше, и злясь на себя и Зимина одновременно, Тамара перво-наперво пошла в отдел посуды, да и то только потому, что людей там практически не было. Товар здесь лежал в основном на столах, и любого приближающегося к ней человека она видела еще издали. Впрочем, фээсбэшникам тоже легко было ее обнаружить — не то что в отделах одежды, где можно было заблудиться среди высоких, бесконечно тянущихся стоек с различным тряпьем.
Побродив, пока это было прилично, среди красиво расставленных сервизов и бокалов, Тамара спросила одну из продавщиц о цене большой фарфоровой вазы и, невнимательно выслушав ответ, двинулась в соседний зал, где продавали постельное белье. «Если и там никого не встречу, то просто уйду!» — мысленно сказала она себе.
Однако в небольшом переходе между отделами перед ней возник молодой, непримечательной наружности парень в потертом джинсовом костюме и застиранной, так что трудно было определить цвет, майке. Прежде Тамара никогда не видела этого человека и сейчас, даже несмотря на свою гипертрофированную подозрительность, вряд ли обратила бы на него внимание — уж больно невыразительный, но, проходя мимо, он негромко, властно бросил: