Боковина

Фадеев Игорь Алексеевич

— И что, в этих других странах, теперь всe хорошо? Там теперь демократия и всё счастливы?

— Ну если честно, я не знаю. Это очень далеко и я там ни разу не была!

— Послушай! — В голове Жени скользнула ужасная догадка, — А вы не погорячились с революцией? Может всe таки сначала надо было всe узнать, проверить?!

— Вот мы и проверяем, — кидая кусок кирпича, расхохотался Нытик.

— А тебе бы только какую гадость сделать! — Женя сверкнула глазами на снежка, уперев руки в бока.

— А я чего? —

смутился снежок, — Для себя что ли? Я ж для людей!

— А что, если демократия, можно всех бить, кидать во всех камни? В этом суть демократии?!

Нытик не отвечал, сделав вид, что выбирает подходящий камень. За него ответила Наташа:

— Ну ты чего? Конечно не в этом суть. Это мы пока кидаемся палками и бьём тех кто против…

— А по том что? — перебила Женя, — Ну, когда всех перебьёте?!

— Потом построим красивое, демократическое общество, где будут всё счастливы, — помахивая хвостом ответила Наташа, но голос еe уже не звучал так уверенно.

— Какой-то странный способ сделать всех счастливыми не находишь?

— Почему странный? Камериканка говорит, что это нормально. Я ж тебе рассказывала.

— Знаешь, это тоже самое что пытаться построить красивый добротный дом из говна. Не получится! — уверенно заявила маленькая путешественница.

— Почему? — удивилась девочка-спаниель?

— Потому что из говна, может получиться только говно! И вообще почему мы должны доверять человеку, который говорит: Что надо всех бить, чтобы сделать счастливыми?

— Ну она же камериканка, а там демократия, — пожала плечами Наташа.

— Ну что тут такого? Мы ж для общего блага?! — крикнул Нытик.

— Я сейчас возьму тебя за шиворот и швырну в толпу. А потом крикну отсюда, что всё это время ты кидался в них кирпичами с крыши, для их же блага! Посмотрим, что они с тобой сделают! Хочешь?!

— Да ты сама тоже кидалась!

— Это верно! — подтвердила Женя, — Только я остановилась, а ты продолжаешь!

— Знаешь у нас своe мнение, а у тебя своe! — обиделась девочка-спаниель, — Если не хочешь, можешь не бросать камни, без тебя обойдёмся!

— Да! — добавил снежок, — Не хочешь строить демократию, не мешай!

— Нет, я всe таки тебя сейчас швырну туда! — делая шаг к снежку, сказала Женя.

— Зачем это?! — взглянул исподлобья снежок, отступая назад.

— Да будешь демократию строить, прям на месте, кирпичей-то туда уже порядком с крыши накидали, так что будет из чего!

— Да что ты пристала к нему?! — возмутилась Наташа.

— Тише вы! — сурово произнeс брат Наташи, — Нас услышат сейчас, и тогда мы все в низу окажемся!

Наташа и Женя отвернулись друг от друга, обиженно надув губы. Снежок снова полез в кучу кирпичей, наморщив лоб, и делая вид, что ищет, что-то очень важное.

Снизу донёсся гул. Он нарастал, на какой-то момент заглушив всe вокруг. Достигнув своей

максимальной силы, он неожиданно упал практически до нуля, а затем вновь вспыхнул, как костeр в которой плеснули бензин.

Брат Наташи посмотрел вниз и произнeс:

— Хватит дуться, смотрите лучше, что происходит!

— Что там спросила Наташа с любопытством и, подойдя к краю, взглянула вниз, Женя встала рядом, наблюдая за происходящим.

На площади происходило побоище. Озверевшие протестующие забрасывали всем, что попадало под руку полицию, а разозлившиеся полицейские, прикрываясь щитами кинулись в атаку на демонстрантов, избивая всех на своeм пути. Со всех сторон слышались крики, стоны и ругань. Многие уже лежали на земле, держась за больные места. В это же время Женя заметила, что все, кто был с белыми повязками, исчезли из толпы. Женя посмотрела на свою подругу и спросила:

— Ну, видишь, вот она твоя демократия! Смотри, что она с людьми сделала!

— Ну, ну вообще-то, — стуча зубами от страха, тихо сказала Наташа, — Я не думала, что оно всe так будет.

— Ну а где эти, активисты, с белыми повязками? Чего ж они не делает свою революцию?

— Наверно они просто сняли повязки, — предположила Наташа.

— Как бы не так! — сказал Наташин брат, Они всё потихоньку свалили, пока вы ругались!

Вначале площади, за демонстрантами, скрипнув тормозами остановилась машина посольства Камерии и из неё вышла, уже знакомая Жене камериканка. Рядом остановился автобус, из которого высыпалась толпа иностранных журналистов. Засверкали вспышки профессиональных фотоаппаратов. Заработали видеокамеры. Кто-то просто снимал происходящее на телефон. Наташа ткнула пальцем в сторону прибывших и радостно произнесла:

— Вот она, камериканка! Она сейчас всe разрулит!

— Ох, не знаю, — отрицательно качая головой, сказала Женя, — Мне кажется здесь ничего уже исправить нельзя.

В это же самое время, камериканка встала лицом к журналистам. С улыбкой полуобернулась назад и, показывая рукой на то, как несколько озверевших демонстрантов бьют палками и ногами извивающегося полицейского, воодушевленно произносила:

— Ах, как это здорово! Как демократично! Это глас народа!

Журналисты направили свои камеры на то место куда показывала женщина.

Между тем к протестующим, которые били полицейского, подбежали на помощь другие стражи правопорядка. Они набросились на демонстрантов, яростно лупя их дубинками, пытаясь освободить своего товарища. Заметив это камериканка поморщилась и раздражeнно воскликнула:

— Какой мерзкий, отвратительный режим! Посмотрите как представители закона беспощадно бьют беззащитных, невинных граждан! Снимайте, снимайте! Это должен увидеть весь цивилизованный мир.

Камеры вновь устремились на то место куда указывала женщина.