Боксер-7: назад в СССР
Шрифт:
Так оно и получилось. Будучи нагруженными игрой в регби на коленях, Тамерлан и Славик были вынуждены прикладывать гораздо больше усилий. чем обычно. Даже заведомо проходные соперники теперь оказывались для них серьезной проблемой. А это уже был риск. Я помнил по себе: в таком состоянии порой сам не понимаешь, сколько еще сил у тебя осталось и надолго ли тебя хватит.
— Гляди, Миш, — пнул меня локтем неугомонный Сеня, — по-моему, наш казах сейчас упадет.
— Ох, не хотелось бы, — задумчиво проговорил я, наблюдая, как Тамерлан хватается рукой за канаты, чтобы удержать равновесие. Мне тоже не нравилось
— Да, если Тамерлан вдруг проиграет… в общем, хорошо, что ты уже прошел дальше! — сделал неожиданный вывод Сеня.
— Это-то, конечно, хорошо, — не мог не согласиться я. — Только давай-ка не будем раньше времени и Тамерлана сбрасывать со счетов.
Почему-то мне казалосЬ, что ход боя еще может перемениться. Конечно, я помнил все уловки Тамерлана и его тренера, с которыми мне пришлось столкнуться на чемпионате СССР. Но, несмотря на это, нужно было признать, что и собственный уровень бокса у него был весьма приличным. Уловки, конечно, уловками, но если ты не понимаешь, что делаешь на ринге, никакие уловки тебе не помогут. Здесь же, на чемпионате Европы, Тамерлан показал еще и свой достаточно сильный характер.
Первые два раунда действительно прошли для него тяжеловато. Тамерлан много двигался, продышался и в результате стал раз за разом пропускать удары соперника, вследствие чего заметно отстал от него по очкам. В перерыве между вторым и третьим раундами я увидел, как он о чем-то разговаривает со своим тренером, и, судя по выражению лица тренера, он что-то внушал Тамерлану, пытаясь вдохновить своего подопечного на финальный бросок. И у него это получилось! На третий раунд Тамерлан вышел таким посвежевшим, как будто первых двух вообще не было.
— Гляди-ка, у нашего казаха, похоже, второе дыхание открылось, — прокомментировал Сеня, который широко раскрытыми глазами смотрел на это чудо перевоплощения.
— Я же говорил — не надо ставить на нем крест, — обрадованно ответил я. Впрочем, несмотря на свой оптимизм, я все-таки старался не делать чересчур восторженных прогнозов. Хотя на этот раз, похоже, Сеня был прав. Тамерлан разумно сменил тактику и добился того, что его соперник начал заметно выдыхаться и его стало намного проще подловить. В результате наш казах оставил этот поединок за собой с заявленным преимуществом по очкам.
— Ну все! — облегченно выдохнул Сеня. — Теперь-то уж самое тяжелое для нашей команды позади.
— Почему ты так в этом уверен? — спросил я.
— Так ты посмотри, какой у него был соперник! — объяснил мне Сеня. — Уж если мы такого одолели, то остальное вообще как по маслу пойдет! Во всяком случае, я уж не знаю, что может быть еще сложнее!
Однако сложнее всего пришлось Славику Калганову. Он повторил ту же самую ошибку, которую до него совершали многие из боксеров: с первых же секунд открывающего раунда Слава с максимальным усердием включился в бой, и каждое его движение, каждый удар наносился с такой силой, как будто это была последняя его секунда на ринге вообще. Я бы мог понять, если бы это был действительно последний бой перед уходом на заслуженный отдых, но вот так растрачивать свои силы с самого начала было, на мой взгляд, просто неосмотрительно.
Правота моя подтвердилась уже очень скоро, когда в перерыве
— Ну, что теперь скажешь? — спросил я Сеню, который был весьма озадачен происходящим.
— Что-то я, кажется, погорячился, — признался он. — Тут, похоже, все еще серьезнее становится…
— В спорте всегда так, — заметил я. — Посмотрим, как наш белорусский товарищ будет выкручиваться.
— Ох, не знаю, как бы я на его месте выкрутился, — покачал головой Сеня. — Думаешь, у него еще есть шанс?
— Шанс-то есть, — подтвердил я, — только для этого потребуется сделать практически невозможное.
Славику и впрямь нужно было срочно что-то предпринимать. По всей видимости, его тренер понимал это не хуже меня, потому что как только Слава подошел к нему после второго раунда, он набросился на него, я бы сказал, с остервенением.
— Слава, так же твою растак! — буквально закричал он на него. — Ты что вообще творишь?
— А что я творю? — флегматично отозвался Славик. — Я работаю…
— «Работаю»! — зло передразнил его тренер. — Пока что твой соперник работает, а ты бестолково размахиваешь руками! Вот на хрена ты так тратишься, скажи мне?
— Так я хотел его силой… — начал было Славик, но тренер его тут же перебил:
— Ну так если ты видишь, что сила не проходит, какого же рожна тогда ты продолжаешь-то? Руки руками, но голова-то твоя где? Уже не работает, что ли? Если ты попробовал одну тактику, видишь, что она не действует, что нужно делать?
— Сменить, — угрюмо проговорил Славик.
— Гляди-ка, оказывается, соображаешь! — усмехнулся тренер. — Осталось теперь связать свою голову со своими же конечностями!
— Я сейчас все сделаю, — все так же пробормотал Слава, прикладываясь к бутылке с водой. — Я не подведу!
— В общем, так, — решительно заявил тренер. — Делай, что хочешь, но сейчас ты просто обязан взять себя в руки. У тебя остался последний раунд. Не знаю уже, как тебе, но мне, например, такие позорные поражения здесь не нужны. Поэтому если ты сейчас не соберешься и не переломишь ситуацию, то я останавливаю бой! Понял меня?
— Понял, — кивнул Славик, и мне показалось, что на его лице появилась даже какая-то сердитость.
Дальнейшие события показали, что я оказался прав. Такая взбучка от тренера пошла нашему Славику на пользу. Только-только выйдя обратно в центр ринга, он моментально сконцентрировался, собрал все свои силы — и перед нами предстал фактически другой боксер! Теперь белорус уже не активничал без конкретной цели. Его удары стали точными и едва ли не математически выверенными. Противник, казалось, не мог понять, что произошло с еще недавно вымотанным Славиком, который теперь напоминал робота, четко просчитывающего каждое свое действие и потому работавшего безошибочно.