Боксер-7: назад в СССР
Шрифт:
— Да, тебе бы не в бокс, а куда-нибудь переговорщиком бы идти, — поддакнул Славик Калганов. — Или, действительно, адвокатом каким-нибудь. Честно скажу, не знаю пока еще, какой ты боксер, но язык у тебя подвешен будь здоров!
— Мишка у нас такой, да, — гордо заметил Сеня. — Он знаете в каких ситуациях с людьми умеет договориться!
— Сень, хорош, — оборвал его я. Мне никогда не нравились эти хвалебные речи в мой адрес, а сейчас-то они были и вовсе не очень уместны. — Ты, между прочим, сам сегодня здорово себя проявил, я от тебя тоже такого не ожидал.
—
— Хорошие вы ребята, я смотрю, — подала голос продавщица, которая до этого момента, казалось, внимательно прислушивалась к нашему разговору, хотя ничего по-русски и не понимала. — Это очень здорово, что вы зашли ко мне и я смогла забрать заявление. А то ведь пострадали бы невиновные люди. А вам на чемпионате выступать надо, и потом еще домой ехать.
— Хорошие люди всегда сумеют между собой договориться, — с достоинством ответил я.
— Слушай, откуда ты всех этих знаний-то понахватался? — поинтересовался Тамерлан.
— Каких еще знаний? — переспросил я.
— Ну, про их журналистов и все такое, — пояснил казах. — Откуда ты знаешь, о чем они тут пишут?
«Так, сейчас опять главное — не сморозить что-нибудь про интернет и желтую прессу», — подумал я, делая вид, что увлечен созерцанием немецкой улицы.
— Так это же естественно, — стараясь тщательно подбирать слова, объяснил я. — Ну вот припомни, о чем у нас пишут, если что-то случилось? Ну, там, кража какая-нибудь крупная или растрата казенных средств? Сразу начинают выяснять — а кто был начальник, а кто допустил, а как к нему относились на работе, в партячейке и так далее. Думаешь, у них здесь как-то принципиально по-другому?
— Ну вообще да, — согласился Тамерлан. Похоже, мое объяснение его вполне устроило.
— Ладно, ребята, — подала голос продавщица, когда мы поравнялись с дверями ее магазина. — Мне пора на работу. Желаю вам успешных выступлений на чемпионате! Всем ауфидерзейн!
— Подождите, — остановил я ее. — А у вас в магазине спортивная форма для девочек продается? Ну, для совсем маленьких, лет семи?
— Конечно, — кивнула женщина.
— Пошли, — коротко сказал я, обращаясь к Ульриху. Тот непонимающе пошел за мной, озираясь на остальных.
Внутри магазина я сразу попросил показать отдел для девочек.
— Выбирай, — так же немногословно сказал я Ульриху. — Какая нужна твоей сестре?
— Нет, нет, я так не могу, — запротестовал он, наконец поняв, о чем идет речь. — Не надо, слушай, я и так себя чувствую, как не знаю кто. Вы из-за меня втянулись во всю эту историю, и ты мне теперь еще что-то покупать хочешь…
— Почему это тебе? — отрезал я. — Я не тебе покупаю, а твоей сестре. Ребенок-то ни в чем не виноват. А там — кто знает, может, это будущая гордость вашей страны. Неправильно будет лишать ее шанса заниматься тем, чем она хочет. А с тебя, кстати, говоря, все деньги, которые ты взял с нас за ворованную одежду.
Мой немецкий был еще дальше от идеала, чем у Григория Семеновича. Поэтому я даже не понял всех слов, которыми Ульрих благодарил меня за подарок, параллельно пряча от
Кстати, о деньгах. Вернувшись в гостиницу, я первым делом рассчитался с пацанами, вернув им купюры, отданные за несостоявшиеся покупки.
— Да, жаль, конечно, что все вот так получилось, — задумчиво протянул Сеня. — Я так хотел в фирменной курточке походить!
— Ну зато у полиции к нам вопросов больше нет, — резонно заметил Славик. — А то я уже, честно говоря, приготовился письма домой писать…
— Да ладно, — махнул рукой Тамерлан. — Разобрались бы, я думаю. Мы же действительно ничего не крали.
— Ну, знаешь, — возразил Славик. — То ли разберутся, то ли нет — это еще бабушка надвое сказала. Да и потом, если даже и разберутся — сидеть за решеткой, пусть даже и недолго, все равно удовольствие ниже среднего.
— Это да, — согласился Тамерлан. — Но, как говорится, и на том спасибо. Эх, я бы сейчас этого Дениса встретил — так бы портрет ему подпортил, что он всю оставшуюся жизнь боялся бы даже к витрине с одеждой подойти!
— Не ты один, — заметил Славик. — Ладно этот Ульрих — если он действительно из-за сестры, то его хотя бы понять можно. Но этот-то! И кого решил обувать — своих!
— Все равно в итоге все при своих и остались, — грустно констатировал Сеня. — Они — без денег, а мы — без хороших вещей.
— Ладно, пацаны, не расстраивайтесь, — сообщил я. — Пока мы шли к вам в участок, я договорился с продавщицей, что после чемпионата мы все вместе зайдем в этот магазин и купим все, что нам понравится. Она сказала, что если среди нас будет чемпион Европы, то будут хорошие скидки, и мы сможем купить больше вещей, чем думали!
— О, значит, мы после финала сразу пойдем в магазин? — воодушевился Сеня. — Я тогда точно себе эту курточку куплю! Очень уж она мне понравилась.
— Ну-у-у, ради такого точно надо постараться, — тут же повеселел Славик.
— Нет, Слава, постараться надо будет в любом случае, — улыбнулся я в ответ.
— Нет, это, конечно, понятно, — смутился белорус. — Я хотел сказать, что это будет приятное дополнение, как подарок нам такой!
— Да, только этот подарок сначала надо будет заработать, — съязвил Тамерлан. — Это, знаешь ли, такой подарок, ради которого сначала повпахивать придется.
— Так мы для этого сюда и приехали, — сказал Сеня. — А тут еще такие знаки уважения — разве плохо? Вы сами подумайте — мы еще ни разу не выступили, а к нам уже относятся, как к чемпионам и такие штуки предлагают! Когда бы мы еще такое встретили? Здорово же!