Боксер Билли

Берроуз Эдгар Райс

Кассиди и Херикан поспешили оказать помощь побежденному. Когда он начал приходить в себя, профессор обернулся к Билли.

– Может быть, у вас есть еще какие–нибудь «непобедимые» борцы? – спросил Байрн, усмехаясь. – Я думаю, что этого мне бояться нечего!

– Да, вы с любым справитесь, если не запьете опять и будете аккуратно тренироваться у меня.

– Я так и хочу, – ответил Билли. – Ну, а теперь дай те мне поесть. У меня от голода все кишки перевернулись.

XIX

ПРИГЛАШЕНИЕ

В

течение трех месяцев Билли встречался с третьестепенными борцами Нью–Йорка и его окрестностей. Всех их он колотил немилосердно, обычно просто сшибал с ног сильным ударом.

Его имя начинало греметь в местных спортивных кругах. Против него стали уже выставлять второстепенных борцов из других городов.

Он справлялся с ними так же легко, как с прежними своими противниками. Громадный, всегда спокойный «новичок» казался очень возможным кандидатом в чемпионы. Вскоре профессор Кассиди получил письменное предложение от владельца другой боксерской школы выставить Билли против его лучшего боксера, настоящей «будущей звезды».

В письме говорилось, что это состязание будет отличной практикой для молодых борцов, которые с трудом могут найти желающих бороться с ними. Профессор Кассиди целых два часа весело ухмылялся после того, как прочел вызов.

Насчет условий борьбы сговорились очень быстро. Согласно государственному постановлению, встреча должна была состоять из десяти схваток. Было обусловлено все – даже вес перчаток. Имя «будущей звезды», против которой должен был выступить Билли, оказалось достаточно известным, чтобы привлечь полный зал зрителей. Среди публики оказалось несколько лиц, которые знали Билли и радовались предстоящему интересному состязанию. Когда «будущий чемпион», как был представлен противник Билли, вступил в круг, его встретили дружными апплодисментами, в то время как при появлении Билли раздалось всего два–три жидких хлопка.

Первый раз приходилось Билли встречаться с первоклассным борцом, и, когда он увидел огромные мускулы своего противника, он вспомнил все слышанные им рассказы об искусстве и ловкости «будущей звезды».

Билли растерянно обежал глазами море повернутых к нему голов, и внезапно на него напал страх. Профессор Кассиди сразу заметил это своим опытным глазом и впал в уныние. Его розовые надежды рушились. Он уже представлял себе своего гиганта–борца неподвижно лежащим на арене. Подойдя к Билли, он поднес к его губам бутылку.

– Хлебни, – прошептал он.

Билли покачал головой. Вино было главным злом его жизни. Он дал себе клятву никогда больше не прикоснуться к нему и хотел сдержать эту клятву, даже если из–за этого он потерпит поражение в предстоящей борьбе. Он должен так сделать ради нее… Ради нее!

В это время прозвучал звонок, вызывавший его на середину круга.

Билли ясно сознавал, что он трусит. Ему казалось, что он боится огромного, хорошо тренированного борца. На самом деле его просто охватил страх перед рампой.

Но этого было вполне достаточно, чтобы отнять у него всякий шанс на победу, и после того, как «будущая звезда» дважды сшибла Билли в первую минуту

первой схватки, Кассиди почувствовал, что все проиграно.

Верхние ряды хохотали и бросали Байрну насмешливые замечания: – Эй ты, чурбан, выдержи хоть одну схватку! – Убирайся–ка в свою деревню, мужлан!

А затем, покрывая все остальные голоса, раздался пронзительный свист и крик: – Трус! Трус!

Это слово проникло в затуманенный мозг Билли. Трус! Она назвала его так однажды, но потом переменила о нем мнение! Терье тоже считал его трусом; однако, умирая, он сказал, что Билли был самым храбрым человеком, которого он когда–либо знал…

Билли вспомнил воющих самураев, их острые мечи и копья, вспомнил маленькую клетушку во «дворце» Оды Иоримото, коричневых дьяволов, которые рубили и кололи его в тот памятный день, когда он сражался за спасение любимой женщины. Трус!

Что же было такое здесь, на этой арене, что могло испугать его, человека, который столько раз смело глядел в глаза смерти?

До ушей его опять донеслись крики, проклятия и насмешки толпы, – и он понял. Виновата была толпа!

В этот момент тяжелый кулак будущего чемпиона сшиб его на ковер; но в ту же минуту прозвенел звонок и спас его от окончательного поражения.

После первой схватки Билли смущенный, с поникшей головой, забился в угол. Его противник усмехался и держал себя крайне самоуверенно. Вскоре раздался звонок, и они вышли на середину арены для второй схватки.

Во время короткого перерыва Билли окончательно понял, в чем дело. Толпа действовала на его нервы. Она рассеивала его, и он не мог сосредоточиться на своем противнике. Вторая схватка должна пройти лучше!

Но первое, что случилось, когда Билли вновь очутился лицом к лицу с «будущей звездой», привело в дикий восторг верхние ряды и вызвало громкие крики и свист.

Билли размахнулся правой рукой, чтобы ударить врага по челюсти. Он рассчитал удар такой силы, что борьба была бы закончена сразу, если бы удар попал; но борец ловко отскочил, и Билли со всего размаху шлепнулся на арену лицом вниз.

Когда он встал, будущий чемпион уже ожидал его и нанес ему такой страшный удар, что Билли снова упал и остался лежать неподвижно. Рука судьи подымалась и опускалась, отсчитывая секунды. – Одна. Две. Три. Четыре. Пять. Шесть. Билли открыл глаза. – Семь. Билли сел. – Восемь. Значение монотонного счета наконец проникло в оглушенное сознание Билли. Еще две секунды – и его будут считать побежденным! – Девять!

Он вскочил на ноги с быстротой молнии. Он забыл про толпу. Ярость, хладнокровная, расчетливая ярость овладела им.

Его считали побежденным, его, которого любила когда–то Барбара Хардинг, его, которого она считала самым храбрым на всем свете. Его хотели осмеять и предать на поругание! Он им покажет!

Но его противник уже ожидал его. Едва Билли встал на ноги, как он злобно бросился на него с торжествующей улыбкой на губах. «Бросишь улыбаться!» – подумал Билли.

Он встретил удар, согнувшись по своему обыкновению, и остановил противника ударом в живот.