Боксер: назад в СССР
Шрифт:
Получилось эффективно. Все, кто спал (а большая часть уже ворочалась, просыпаясь) повскакивали с кроватей и, усевшись на краю матрасов, начали растирать сонные глаза, зевая во весь рот.
— Вот опять нам горн поет! Сладкий чай в столовой ждёт, — пропела Тамара. — После чаепития мы будем писать письма родителям! Нужно сообщить им, как вы тут устроились.
Я тоже поднялся, по новой оделся, и мы змейкой потянулись к выходу. Вообще, приходилось привыкать к здешнему распорядку. С годами спортивный график у меня отошел на второй план, хотя есть и пить я старался по
Через пару минут отряды уже стояли у корпуса, продолжая зевать и продирать глаза. Тамара с довольным видом смерила нас взглядом и скомандовала идти в столовую. Кстати, в столовую-то мне и было нужно кровь из носу попасть.
На столах уже стояли стаканы с чаем, заботливо приготовленные нашими дежурными, у которых, похоже, не было тихого часа. Помогал дежурным Сеня, которого, видимо, просто не удалось уложить спать. Скорее всего, толстяк договорился с мамой, что взамен сна поможет в столовой. На меня он демонстративно не смотрел, хотя я махнул ему рукой. Похоже, что до сих пор был в не в восторге от моего предложения объединиться в отряд «сопротивления».
По сравнению с завтраком (обед я, по понятным причинам, не застал) рассадка происходила почти в полной тишине. Все-таки требовалось некоторое время на то, чтобы проснуться. Возвращению в тонус отлично способствовало овсяное печенье, которое полагалось к чаю.
Шмель на этот раз сел за другой столик, оставив меня в гордом одиночестве. Судя по его энергичной жестикуляции и косым взглядам на меня, он решил поделиться своими наблюдениями о Черной Руке и матерящемся ежике.
Я взял граненый стакан с теплым чаем, сделал глоток. Сахара сюда было вбухано столько, что, как говорится, «жопа слипнется». Но на вкус чай оказался очень даже ничего. Печенье было малость подсохшее и хрустело на зубах, но съел я его не без удовольствия. Все-таки вкус в советские времена был совсем другой. Никто не вбухивал в еду химию тоннами. Хотя есть мнение, что вкусовые рецепторы с возрастом немного атрофируются. Потому нам и кажется, что в детстве мороженое слаще было. Не знаю… Но мне в местной столовке все нравилось.
Я заметил, что косился теперь на меня не только Шмель. Я ловил на себе взгляды других ребят. Ничего удивительного, после утреннего инцидента с Маратом я стал главным предметом обсуждения мальчишек. Теперь все дружно гадали — какой будет расплата и когда она последует. Не исключаю, что Лева с пацанами уже успели пустить слух, что выяснение отношений назначено на вечер. И на меня, как на хромую лошадь, никто не ставил. Впрочем, понять их тоже можно.
Перекус надолго не затянулся, Тамара с важным видом сообщила, чем мы займемся дальше:
— Поиграем мы с друзьями и письмо напишем маме.
Я незаметно отбился от своего отряда и, убедившись, что Тамара на меня не смотрит, подошел
— Дело есть, — серьезно сообщил я.
Сеня вздрогнул, обернулся и внимательно посмотрел на меня, будто ожидая подвоха.
— Ниче я не буду есть, — ответил он, видимо, уже попадавшийся на старый прикол.
— Я не про то, — сунув руку в карман, я достал капу, полученную от тренера, и показал толстяку.
— Это че?
— Капа.
— Э… — протянул Сеня, снова не поняв, что за резинку я держу в руке.
Да, от бокса пацан был максимально далек. Пришлось объяснить, для чего капа предназначена.
— А-а, всё-таки боишься, что Лев тебе зубы выбьет? — усмехнулся Сеня. — Че-то мне кажется, что твоя резинка тут не поможет…
Я нахмурился, намекая ему, чтобы не идиотничал, подколов и шепотков мне и так хватает, и тот недовольно добавил:
— Так а от меня чего надо?
— Капу-то нужно сварить.
— Ну и дела. Вот это кулинария.
Он всё ещё смотрел на меня со страхом и недоверием, во взгляде чётко читалось желание, чтобы я поскорее ушёл.
Если поможешь, дам тебе апельсин, идет?
Я прихватил с собой апельсин, без дела лежавший в тумбочке… По меркам пионерлагеря апельсин был настоящим сокровищем. Но поскольку на апельсин в любой момент могла позариться чья-то вполне конкретная «черная рука», я решил использовать актив, пока он не обесценился.
Сеня покосился на апельсин, сглотнул и облизал губы, видимо, предвкушая как это будет вкусно. Но быстро не сдался. Руку к апельсину не потянул.
— Как ее варят? — серьезно спросил он. — Ингредиенты, что ли, нужны?
Я объяснил несложную технологию. Сеня задумался.
— Ладно, мамка поставила варить на вечер компот. Пока не видит, я там твою капу сварю, гони апельсин.
Вот теперь он протянул руку, но я убрал свою.
— Утром стулья, вечером деньги, — улыбнулся я.
— Вообще-то, наоборот! — возмутился Сеня.
— Ничего не знаю, апельсин мой, условия тоже мои.
— Ладно… — Сеня огляделся. — За мной!
Мы проскользнули в святая святых столовой — кухню. Сеня вел себя крайне осторожно и делал все, чтобы остаться незамеченным. Из него определенно получился бы хороший Джеймс Бонд. Решительно взяв меня за руку, толстяк провел меня к плите, где стояла алюминиевая кастрюля необъятных размеров с непонятными буквами и цифрами на боку нарисованными тяп-ляп рыжей краской. И сейчас она медленно закипала.
— Подходит? Можешь сварить здесь, — буркнул он. — Только быстро, мама за картошкой пошла, скоро вернется. Тебе пару минут хватит?
— Вполне, — подтвердил я.
Вода не успела вскипеть, то самое, что мне и нужно.
— Кран где? — уточнил я.
— Зачем ещё? — Сеня с каждой секундой нервничал всё больше.
Он озирался так часто, что я заподозрил, что на две минуты его и не хватит — голова отвалится.
— Капу остудить.
— Вон там, быстрее только, блин, говорю же — матушка меня убьет!