Боль милосердия
Шрифт:
— Как дела? — спросил.
— Как обычно.
Решив, что время ещё есть, я потерла глаза и снова уселась за компьютер. Хотелось спать, действительно хотелось, но я ещё могла терпеть.
Через некоторое количество времени за стол присел городской. Я не заметила в его руках пакетов.
— Ну, так… — сам себе кивнул. — Ты сама всё съела что-ли?
Я приподняла брови. Этот человек был воистину загадочен, уставшую меня это совершенно не располагало к разговору. Мне надо было проверить ещё 367 аккаунтов…
— Кира, — позвал. —
Когда мои брови достигли своего предела высоты, блондин щелкнул пальцем, будто подзывал официанта:
— Ау, двадцать первое июля прошло! По паспорту твой день рождения!
Медленно кивнув, я открыла календарь двойным щелчком мышки и впала в прострацию. Ага. Вот оно что.
— Забыла, — хмыкнула. — Интересно.
— Интересно? — городской ударил по столешнице. — Ты прозевала собственный день рождения!
Я подавила зевок. Что есть, то есть. Мужик уставился на меня как на инопланетянку:
— Завтра воскресенье, — сказал. — У тебя выходной, я надеюсь?
— Д-да, — я кивала на автомате.
— Иди спать.
У меня действительно не было сил, чтобы как-то интерпретировать очередной каприз богательного парнишки, поэтому я безропотно последовала приказу и пошла отсыпаться. Сон был тревожный. Я то и дело слышала подозрительные звуки, которые вряд ли бы звучали, будь я в квартире одна. Каждый раз пробуждаясь, мне приходилось успокаивать себя мыслью, что в жилище есть кто-то ещё.
Таким образом я промучилась до обеда. Сегодня был на удивление солнечный день.
В половину второго я вышла из ванны и устремилась на кухню — обитель подозрительной активности. Ещё на подходе меня остановил подозрительный запах. Гость не ушел. Фактически он ещё находился на кухне.
Закрыв глаза, мужчина выстукивал пальцем на столешнице неизвестный мотив и подергивал головой. На нем были домашние штаны и футболка, в которой он спал. Наушники говорили сами за себя. Гость выглядел умиротворенно и, как ни странно уютно.
Что-то пикнуло. Юрист встал и достал из духовки… нечто, напоминающее сырники. Увидев меня, сидящей на диване, городской растерянно охнул и вытащил наушники:
— Привет. Как спала?
Я пожала плечами. Как можно спать? Хорошо и плохо? А как разница?
Юрист налил мне молока и посмотрел на наручные часы:
— Ешь и одевайся.
Назвать меня гурманом было сложно, я ела абсолютно, все что можно было есть, поэтому без труда вкусила продукт. Кокос. Удивительно.
— Зачем одеваться? — нахмурилась.
— Сюприз.
Мужик внимательно наблюдал, как я жую продукт. Сюрприз? Не нравились они мне. Я ещё не совсем оправилась от мысли, что юрист никак не связан с наркотой, к тому же, он был богатеньким Буратинкой, а у таких свои развлечения…
На глаза мне попалась интересная вещь.
— Что это? — указала пальцем на разрезанный кокос за его спиной, очень напоминавший тот, что стоял на телевизоре.
— Была нужна стружка, — пожал плечами. —
Я пожала плечами. Готовка никогда не была моим коньком, более того, я избегала её, постоянно готовя одно и то же — бутерброды. Конечно, я могла сделать что угодно по рецепту, но никогда в этом не нуждалась. Андрей был первым, кого мне приходилось кормить "в полную силу".
Краем глаза, я заметила, что городской чешет руку.
— Что у тебя там? — насторожилась.
— Ничего, — убрал конечность под стол.
— Покажи.
Юрист пожевал нижнюю губу, но вытащил руку и перебросил через стол. Порез покрылся кожицей, но был ещё слишком очевиден.
— Не чеши, — поискала глазами аптечку. — Надо обмотать.
— Не хочу, — снова убрал руку.
— Тебя никто не спрашивает.
Я пустила последний "косовый сырник" в рот и достала бинт. За тем как я перевязываю его руку, городской наблюдал особенно тщательно. Я не помыла руки после еды, но сделала это до того, как зайти на кухню. В этом была проблема?
— Кира.
В голосе городского я услышала предупреждение.
— Попробуй согнуть руку в локте…
— Кира.
— … можешь?
Казалось, он будет молчать целую вечность. Я сама проверила степень стянутости бинта и удовлетворительно кивнув, провела по перевязке пальцем. Ещё месяц и от пореза не останется следа.
Городской задумчиво проследил за моей рукой:
— Не играй с огнем, Кира. Я не при смерти.
Я растерянно моргнула:
— Что там с сюрпризом?
— Одевайся и увидишь.
Собиралась я минуты три, так как по сути никогда не уделяла гардеробу много внимания. Городской одел почти такие же спортивные штаны как у меня и серую обтягивающую футболку. На улице было тепло, как может быть тепло в середине лета. Во дворе на качелях резвились дети, мамаши сидели на лавочках у песочницы, местная гопота заняла площадку у одного из-подъездов. Повсюду были рассажены деревья. Спустившись вниз, юрист достал ключи от машины. Я уставилась на агрегат со смесью настороженности и недоверия.
— Мы можем дойти и пешком, если хочешь, — сказал, натягивая кепку. — Вообще-то я и планировал пешком. Тут очень близко.
— Пошли пешком, — кивнула.
Запустив руки в карманы курток, мы двинулись по дворам параллельно центральной улице. Надо признать, у городского была какая-то уникальная пружинистая походка, прямая спина и ровные плечи. Он шёл очень уверенно, хотя довольно часто поправлял головной убор, когда прохожие смотрели в его сторону слишком пристально. Что он думал, интересно? Что смотрят на его лицо? Я была более чем уверена, что и группа молодых девушек, и проходившая мамочка с коляской и даже два мужика с пивом смотрели на его физическую подготовку: накачанные руки и совершенно плоский живот. У Дмитрия было тело атлета.