Боль
Шрифт:
Это действительно когда - то было моим желанием , гулять там вместе с ним. Много лет назад, я случайно оказалась в том поместье, была вынуждена задержаться до глубокой ночи. И тогда же был заворожена видом множества небольших озер, которые раскинулись пред взглядом. С небольшого пригорка, можно было наблюдать, как в каждом отражается луна, почему - то в разных оттенках. Сказочное зрелище, которое навевало на мысли о волшебстве. И тогда же я подумала, как было бы хорошо оказаться здесь вдвоем с любимым. С Лукасом.
Теперь, мы были друг другу никто. Люди с общим
Идя впереди него, я не решалась более что - то говорить. Да и все давным - давно сказано. Оставалась только эта ночь и темная поверхность озер. Небольшой пролесок, а на отдаление старый дом, давно заброшенный, но так никому и не проданный. Тишина, одиночество и возможность ощущать. Не самые плохие спутники, для окончания этого дня и долгой поездки.
В какой - то момент я уже была готова спросить его мнение, об открывшемся виде, но не успела. Он просто схватил меня за руку и потащил в сторону деревьев. Никаких слов, одно только движение вперед, пока я не оказалась прижата к стволу какого - то большего дерева. Продолжая с силой сжимать мое запястье, он возможно пытался что - то рассмотреть в моем лице, настолько близко склонилась его голова. Но молчал.
Постепенно появляющийся свет, позволял мне с каждой минутой видеть его лицо все более четко. Неизвестно сколько времени мы так стояли, но когда я очнулась, вдали уже виднелись первые проблески солнца, а рука затекла и болела, от его хватки.
Отпусти.
Я так хотел видеть твое лицо, в эти в минуты. Это единственное, чего мне не хватало - света. Просто иметь возможность смотреть.
Он говорил и это меня неожиданно напугало. То как смотрел, как отпустил руку, чтобы тут же провести пальцами по щеке и достичь шеи. Ласково, совсем легко, он водил пальцами по моей коже и молчал. А в глазах был блеск, никогда ранее мной не виденный. Как прощание. А я словно загипнотизированная не могла отвести собственного взгляда, все пытаясь разгадать, что же это значит, пока не ощутила, как пальцы смыкаются, сжимают шею, перекрывая воздух.
Лукас
Это оказалось гораздо легче, чем я думал. Сжать ее шею, увидеть первые эмоции - неверие, шок, боль. Держать, пока она отчаянно сопротивлялась этому насильственному захвату. Держать и не отпускать, пока попытки не стали сходить на нет. Удержать - единственная мысль, которая билась в моем сознание. Чтобы она не делала - не отпустить, не дать сбежать от меня еще раз.
Смотреть, как она хрипит, не в силах вдохнуть достаточно воздуха, как закатываются глаза, а цвет кожи меняется, теряя все краски. Я ощущал, как вместе с ней умирают и ее попытки сопротивления и видел в этом конец ее жизни. Знал, что доведу свое дело до конца.
Все остановилось в тот момент, когда в последнем, отчаянном рывке Николь вновь пыталась скинуть мою руку, но лишь коснулась моего запястья. На ее безымянном
Разжав руки, впервые за всю ночь я очнулся от своего бреда. На моих руках могла умереть женщина, что свела с ума и при этом была единственной, кого я действительно любил.
Она висела на моих руках и то, лишь потому что я успел ее подхватить. Нет, я все еще чувствовал как она дышит - лишь потеряла сознание от нехватки воздуха. Но это счастливая случайность. Еще несколько минут и никто не смог бы ее спасти. А мне, бешеному маньяку, даже не хватало смелости сделать искусственное дыхание. Только держать и надеяться, что она очнется... и сможет меня простить.
Медленно опускаясь на землю, стараясь устроить ее так, чтобы поступало как можно больше воздуха, я так и не решился оказать ей хоть какую - то первую помощь. Только схватил руку с кольцом, всматриваясь и ища в этом ответы. Не понимая, что именно заставило меня дойти до такого, какое сумасшествие?
Мой нежный воробей, сколько она вынесла по моей вине, но вряд ли когда - то думала, что может умереть от моих же рук. Я не знал как объяснить ей свой поступок. Не понимал даже как мне самому с этим жить дальше. Нет, меня по прежнему не интересовала точка зрения закона, но было страшно от самого себя. От этой скрытой ранее стороны моей натуры. Возможно, я все же унаследовал некую извращенность от своего отца, как бы не пытался это отрицать. И значит могу стать таким же социопатом как и он. Превратиться в его ухудшенную копию. И как искать ответы на эти сомнения - мне не было известно. Так же как и то, откроет ли Николь глаза...
Глава 35
Июль 2011
Лукас
Сколько бы не прошло времени с этого момента, забыть это будет невозможно. И через двадцать лет, в моем сознание, в моих руках, останутся эти ощущения. Того, как сжимал ее шею, как пытался выдавить из Николь последние остатки воздуха, преследуя цель, отомстить за свои обиды. В этом не было ничего иного, никакой гордости, любви, ненависти. Только обида маленького ребенка, который ломают игрушку своего брата, потому что она не принадлежит больше ему. Тоже самое пытался сделать и я.
Сейчас было даже не особо важно, сможет ли она еще хоть когда – нибудь, посмотреть на меня без страха в глазах. Не имело значения, простит или нет. Я себя сам не прощу. Хочется добавить – никогда, но что – то останавливает. Быть может, это часть моего разума, что продолжает верить. В нее, в нас, в ее прощение, пусть я и отрицаю перед собой необходимость этого.
Но сколько бы я не сидел так с ней, держа ее в своих объятиях, это уже ничего не меняла. Она найдет в себе силы открыть глаза, показать, что действительно пришла в себя. И после этого, не будет нашего общего прошлого, останется лишь моя попытка убийства. И слов, которыми можно утешить, успокоить, у меня их просто нет.