"Больная. Любовный роман"

Котова Анастасия

– Мне понравилось. Ты была такая раскрепощенная, и это даже сорвало мне башню, – признался Сергей, надевая халат. – Как видишь, ничего криминального не произошло. Мы просто позанимались любовью с утра пораньше. Разве можно себе отказать в такой мелочи?

– Я заслужила забрать свои документы?

Сергей рассмеялся.

– Ты заслужила стать моей женой. Что? – он заметил мой недоуменный взгляд. – Я говорю честно! – Сергей развел руками. – Я не хочу, чтобы все оставалось вот так. Я нацелен на продолжение. Ты не пойми меня неправильно, я не собираюсь тебя шантажировать. Я просто хочу, чтобы мы были вместе

навсегда. Я люблю тебя, и мои чувства к тебе очень серьезны. Я не привык разбрасываться словами. Малышка, ты не представляешь, что я сейчас чувствую!.. – мужчина подбежал ко мне и присел передо мной на корточки. – Это невозможно описать словами!.. – Сергей был очень возбужден. – Это как шарик внутри тебя, который каждый раз взрывается яркими эмоциями и чувствами, заполняя тебя… чем-то… высоким и страстным. Я веду себя глупо, верно? – я кивнула. – Это потому что люблю тебя! Малышка… зря ты не хочешь быть со мной. Я очень заботливый и нежный…

– Мне нужно подумать, – коротко ответила я.

– Это снова “нет”? – расстроился Сергей.

58

– Сергей, мы договорились: после этой встречи ты отдаешь мои документы и навсегда уходишь. Мы больше друг о друге не вспоминаем. У тебя своя жизнь, у меня своя. Каждый сам по себе. Будь мужиком, сдержи свое слово.

– Не в этот раз, малышка.

– Сережа, пожалуйста…

– Я тебе так не нравлюсь? Я тебе настолько противен, и поэтому ты меня посылаешь?

– Сережа!..

Рано утром мы подъехали к больнице. Наступил понедельник. Сегодня он на редкость солнечный и теплый, несмотря на разгар сентября. Солнце стояло высоко и грело своими на удивление летними лучами. Центр заполнился транспортом и прохожими – в будни здесь очень людно.

– Я не прощаюсь. Я приду еще.

– С тобой бесполезно говорить.

– Я же люблю тебя, почему ты это не принимаешь?!

– Потому что я не хочу стать женой сорокалетнего старика! – воскликнула я, не выдержав. – Плевать на то, как ты выглядишь, ты слишком старый для меня. Мне будет сорок, тебе шестьдесят, я что, утки за тобой убирать буду?!

– Любви все возрасты покорны, – мрачно произнес Сергей.

– У тебя вокруг вон сколько баб, почему ты с ними быть не хочешь? Они как раз твои ровесницы, и наверняка они давно на тебя глаз положили. Ты же у нас богатый. Мне девятнадцать, я еще ребенок, я хочу пожить самостоятельной жизнью, мне не нужны взрослые мужчины!

– Ты не права. Я же нравлюсь тебе, я это вижу. Ты просто говоришь так, потому что боишься серьезных отношений. Не надо этому сопротивляться. Ты заслуживаешь этого, поверь.

– Ладно, нам с тобой не о чем разговаривать. Мне пора. Меня уже ждут.

– Подожди!.. – Сергей остановил меня, не давая выйти из машины. – Документы. Ты их просила, я их тебе отдаю. – Он протянул мне папку. – Там деньги. Не потеряй.

– Ты же сказал, что они на работе.

– В этот раз я действительно соврал. Забирай.

– Наконец-то!.. – я с облегчением обняла папку, прижав ее к груди.

– У меня есть еще одно условие.

– Какое?!

– Я продолжаю тебя навещать. Я хочу знать, что у тебя все в порядке.

– Я не могу.

– Почему?

–

Ты мне никто. И я тебя не люблю!..

– Полюбишь. Деваться тебе некуда. Я документы отдаю, потому что ты попросила, а это очень для меня важно. Просто… я хочу быть рядом… всегда. И я думаю, со временем ты меня поймешь.

59

– Опять ты! Что на этот раз?

В тот день я вернулась в больницу, прижимая заветную папку с документами. Мне было радостно на душе, ведь я добилась чего хотела. Как только Инна Маратовна объявилась на втором этаже, я торжественно вручила ей свои документы.

– Сергей мне их сегодня отдал. Вы можете их попридержать?

– Все хорошо?

– Ага. Все просто отлично!..

– Что ж, возвращайся в свою палату. Позже еще поговорим.

Прошло два дня, и Сергей снова нарисовался.

– Настюш, у меня к тебе ценное предложение. Я приготовил тебе подарок… точнее, два подарка, и хочу их вручить тебе лично… с глазу на глаз.

– Ты отдал мне документы, и теперь мне ничего не надо. Так что, спасибо, но в подарках я не нуждаюсь.

– Малыш… - мужчина стал более снисходительным. Он присел передо мной на корточки и улыбнулся, – пожалуйста, не отказывайся, я это делаю ради нас с тобой. Вот увидишь, тебе понравится.

– Сомневаюсь…

– Настюш…

– Ну что, Сережа? Я же тебе объяснила свою позицию. Почему ты меня не слышишь?

– Я люблю тебя…

– И что?

– Возвращайся ко мне. Я очень сильно страдаю без тебя. Я и дня не проживу без тебя!..

Он говорил таким нежным, ласковым голосом, и мне снова не удалось устоять: может быть, это такая тонкая уловка, возможно, это просто обман или самообман. Мне было трудно сказать что-либо, чувствуя, как крепкие руки поглаживают мою талию, сжимая ее все крепче.

Сергей не отводил от меня взгляда, терпеливо ожидая моего ответа.

Я на минуту задумалась: а что меня ждет с этим человеком? Любовь? Или сплошное страдание? Сейчас он нежен и ласков, а потом начнет поднимать руку, чтобы полностью подчинить себе. Все мужчины агрессивны в той или иной степени, просто дай повода выпустить свою агрессию наружу. Не зря же происходит так в жизни, что после штампа мужчина полностью меняется, превращаясь в лютого зверя. Возможно, и Сергей такой же, делая вид послушного котенка. Мне было сложно разобраться в нем до конца, разглядеть того дьяволенка, что сидит в нем.

– Порой мне кажется, что мною управляет дьявол, – произнес Сергей будто невзначай. – Он сидит во мне, не давая свободно дышать. Я чувствую, как он дергает за невидимые ниточки, подчиняя себе. Это сложно объяснить. Не зря говорят, что любовь – это химия. Гормоны могут сыграть злую шутку. Мне сорок лет, а я веду себя как подросток в пубертатный период. И мне становится стыдно. А сделать я ничего не могу, потому что я подчинен своему личному дьяволу.

Я не смела даже посмотреть на него, отвернувшись и покрываясь пунцовой краской. Мне становилось даже тяжело дышать, стоило ему заговорить нежным, томным голосом – вот он, секрет соблазнения: Сергей опускался до шепота, дразнящий мои уши, и продолжал гладить мою чувствительную кожу, заставляя ее покрываться мурашками.