Больной вопрос
Шрифт:
– Скажите, мэтр, а пациенты в курсе того, что ведётся запись? – спросил Алекс.
– Конечно! Я не имею права её вести без согласия пациента.
– Понятно. И где хранились кристаллы?
– Вот здесь, – мэтр провёл рукой по поверхности столика, быстро нажал на несколько плашек в рисунке и покрутил столешницу.
В ней раскрылся ящичек размером с толстый том ин-кварто*). Был он совершенно пуст.
________
*) Ин-кварто (лат. in quarto «в четвёртую часть листа», «в четвёртку» от лат. quartus «четвёртый») – полиграфический термин, обозначающий
– Поня-атно, – протянул Алекс, разглядывая опустевший тайник. – Ну что же, давайте подпишем договор.
Договор был подписан моментально, после чего Верещагин сказал:
– Нам нужно поговорить с вашими домашними. И с теми, кто с вами ездил, и с теми, кто не поехал. Ах да, вот ещё какой вопрос: какие обязанности выполняет ваш управляющий?
– Обязанности? Ну, в общем-то все, какие не берёт на себя секретарь или камердинер. А когда Клавдия Петровна отсутствует, так и секретарские тоже. Но обычно на нём были все хозяйственные дела – он нанимал слуг на временную работу, вызывал бытового мага, чтобы прочистить трубы или отремонтировать замки, заказывал для меня ложу в опере или билеты на поезд… Словом, всё. Не занимался он только целительскими вопросами и гардеробом.
– С гардеробом понятно, а целительскими почему?
Алариен пожал плечами.
– А зачем? Саша не маг и не медик, у него образование, кажется, среднее техническое. Для того, чтобы назначить встречи, расшифровать записи или написать письма, есть Клавдия Петровна. Да и вообще, врачебную тайну никто не отменял, чем меньше участников в этом процессе, тем лучше.
– Понятно. Ну что же, сейчас Владимир Иванович продолжит эту беседу, а я поговорю с вашими домашними.
– С кого вы хотите начать?
– Камердинер…
– Антуан.
– Да, Антуан. Он ведь с вами уезжал? Вот с него и начну. Пригласите его сюда для начала, пожалуйста, и попросите быть по возможности откровенным.
Долго ждать не пришлось.
Дверь отворилась, впуская коренастого, какого-то скукожившегося человека в чёрном.
– Добрдень… – пробурчал он.
– Господин Антуан, – начал Верещагин.
Камердинер перебил его:
– Просто Антуан, без господина.
– Хорошо, просто Антуан, – согласился Алекс. – Вот только где бы нам побеседовать? Найдётся какая-то комната в доме, где нам не помещают?
– Да у меня можно и поговорить.
Антуан вышел, не дожидаясь, пока его хозяин кивнёт.
Суржиков дождался, пока за спиной Алекса закроется дверь, и повернулся к эльфу.
– Итак, мэтр, начнём работать… За какой точно период точно пропали записи?
Жил Антуан в мансарде, и это было всё, по чему можно было догадаться, что он не родственник и не гость, а слуга. Комната была большой и светлой, на полу лежал
Камердинер жестом предложил ему сесть в кресло возле журнального столика, сам сел напротив и уставился на сыщика.
– Вы в курсе, по какому поводу ваш хозяин нас пригласил?
– А чего ж не быть в курсе-то? – пожал плечами Антуан. – Мэтр, как приехал, пошёл новые записи в тайник класть, ну, и увидал, что там пусто. За сердце схватился…
– Вы при этом присутствовали?
– Нет, меня Клавдия позвала, – насупился мужчина. – Я в ту комнату, где он с пациентами разговаривает, не хожу, нечего мне там делать.
– А Александр где был?
– По-моему, пошёл котёл проверять, горячая вода плохо шла.
– Значит, мэтр вместе с вами и секретарём вернулся в Москву в пятницу, двадцать второго ноября, так? Расскажите, пожалуйста, что происходило в доме эти три дня…
***
Мэтр Алариен отчего-то нервничал, не мог сосредоточиться ни на вопросах, ни на ответах. Несколько раз вставал и подходил к окну, выглядывал в него и смотрел на безлюдный, заливаемый дождём переулок. Наконец Суржиков сдался.
– Мэтр, у меня такое впечатление, что вам не до меня. Давайте сделаем так: я напишу свои вопросы на листе бумаги и оставлю вам, а сам пойду и поговорю с кухаркой. Госпожа Карен, так?
– Да, верно. Вы совершенно правы, – целитель потёр лоб. – Отчего-то мне неспокойно.
– У вас сивиллы в роду не встречались?
– Боги миловали, – усмехнулся Алариен. – Просто тянет где-то на сердце. Но это ерунда, пройдёт. Прошу вас, садитесь за стол, вот бумага и магическое перо, и пишите вопросы. А я покину вас на полчаса, помедитирую, может быть, поможет.
Он вышел в ту самую комнату, где разговаривал с клиентами. Проводив его взглядом до двери, Суржиков сел за стол, отметив удобство кресла, положил перед собой лист бумаги и магическое перо, откинулся на спинку и начал диктовать.
В Малом Гнездниковском переулке детективы провели почти целый день. Домой они попали, когда уже начинало смеркаться. Небо, вроде бы посветлевшее после окончания дождя, снова посинело, начало наливаться влагой; к тому же похолодало изрядно. Алекс, потянув носом, сказал:
– А ведь подморозит к ночи, и будет сплошной каток. Надо попросить Аркадия, чтобы какой-нибудь согревающий суп сварил, фасолевый, что ли.
– Тыквенный, – проговорил Влад непослушными от холода губами.
Его лёгкая куртка, отлично подходящая для люнденвикского туманного ноября, в московском предзимье совсем не спасала.
– Тыквенный, – согласился Алекс, покосившись на него.
***
Мужская компания, собравшаяся этим вечером за ужином в столовой старого двухэтажного дома, была на редкость молчалива.