Болотная ведьма

Гордова Валентина

Терпеть не могу любовную магию! Она… позорит! Я, на мой скромный взгляд, и так невероятно хороша, чтобы позволить себе обойтись без магии в плане любви. Фигура очаровательная, с выпуклостями в нужных местах и правильной длиной в других, тоже нужных местах. Кожа ровная, с редким розовым отливом. Глаза большие и голубые, губы пухлые, черты лица притягательные. Волосы – история вообще отдельная. Длинные, действительно длинные даже по меркам ведьм, в распущенном виде доходящие едва ли не до самого пола, смоляно-чёрные, мягкие, густые, коса у меня с кулак, блестящие, послушные – мечта!

Не

нужна мне никакая магия, я и так кого хочешь с ума сведу. Причем я реально могу!

– То есть вы хотите сказать, что не прибегали к использованию магии влечения по отношению никакого некроманта академии?

– Нет!

Я прорицательством никогда не увлекалась, однако могу сказать точно: мне не поверили. Совсем, совершенно и абсолютно!

– И вы считаете, что я вам поверю?- подтвердил мои предположения лорд Дьяр.

– Хотелось бы рассчитывать на ваше благоразумие,- едко парировала я, скрещивая руки на груди.

Некромант жест повторил, откинулся на спинку кресла и вперил в меня немигающий взгляд. Жуть какая!

– Надеюсь, ваше благоразумие,- выделил он это «ваше», едва заметно усмехнувшись,- позволяет вам рассчитывать на очевидную реакцию всего рода Аргарнэ после того, как Рикеш «обрадует» их известием о своем помолвке с потомственной черной ведьмой? Могу заверить, никто не пожелает видеть вас во главе государства.

Обидно. Я, между прочим, высококвалифицированный член Ковена, если это ещё хоть что-то для кого-то значит. В Ковен попадают лишь единицы, самый одаренные, самые образованные, самые прилежные, талантливые, трудолюбивые… единицы! Отбор в Ковен состоит из сотни различных испытаний, предоставляется каждой ведьме лишь два раза в жизни – в восемнадцать и в пятьдесят пять. Именно поэтому из тринадцати молодых нас лишь двое – попасть в Ковен в столь раннем возрасте практически невозможно! А я смогла. Смогла! Я сделала это, попала и стала гордостью семьи, с собственными возможностями, собственным будущим и собственной… репутацией! И что я слышу вместо уважения, трепета, восторга и страха? Насмешку, недвусмысленные намеки в своей никчемности, обвинения в использовании позорной магии, требования отстать от Рикеша… Убью. Всех к чертовой бабушке убью.

– Надеюсь,- отстраненно-вежливо начала я, что сразу же насторожило ректора,- вы достаточно догадливы, чтобы, запланировав мое похищение с вытекающим из него неприятным разговором, рассчитывать на…

– Пожалуешься Рикешу?- усмехнулся он, оборвав меня буквально на полуслове.

Ну, всё. Мужик, ты попал.

– Со своими проблемами я в состоянии справляться самостоятельно,- ледяным по интонации голосом припечатала я Дьяра.

Тот как-то грустно улыбнулся, чуть покачал головой, а затем очень тихо произнес:

– Неправильный подход.

Заинтересованная внезапной переменой настроения, я не смогла не спросить:

– Что вы хотите этим сказать?

– В нашей семье проблемы обычно создают женщины, а мужчины стремятся решить их любыми способами.

Занятно, и где-то даже правильно. По крайней мере, это определенно очень удобно для… женщин. Если следовать логике Дьяра, я могу делать всё, что душе угодно,

а Рикешу придется разбираться с последствиями.

Словом – кошмар.

– Это уже проблемы вашей семьи.

– Верно. Вы можете не забивать голову ненужной вам информацией,- и мне улыбнулись. С намёком.

Вот же… зараза некромантская! Есть такое растение – хрен обыкновенный. Думаю, больше говорить ничего не нужно.

– Любезный лорд Дьяр,- поднявшись и как бы имея ввиду, что разговор окончен, начала я решительно и непоколебимо,- раз уж вы так просите, то Перрикиэш о нашем разговоре обязательно узнает. Ещё, я думаю, вы поймете моё желание…

– Сидеть!- рявкнул некромонстр на весь кабинет.

Я торопливо плюхнулась на место, округлившимися глазами наблюдая за угрожающе медленным поднятием мужчины из-за стола. Часть сознания отчаянно взмолилась, чтобы Дьяр и продолжал оставаться там, в смысле отгороженный от меня столом, но… Надежда в этот раз умерла первой.

С завидной грацией истинного аристократа Эндрюс Дьяр обошёл свой стол, затем встал буквально в полушаге от меня, вынудив испуганно вжаться в спинку кресла и снизу вверх глядеть в его наполненные тьмой глаза… Страшно так сразу стало. Он же некромант, они все безголовые. Мало ли, что ему в голову прийти может. А вдруг убить меня захочет?!

Как ни странно, последняя мысль неожиданно предала сил. Я умирать не хочу, тем более от руки некроманта. Я ещё слишком молода и не могу позволить червяк поедать моё тело!

– Знаете что…

– Сидеть!- вновь рявкнул он.

Да так, что у меня всю решимость разом вышибло. И страшно стало очень-очень, и… Я же тут одна совсем! Рикеш духи знают где, из некромантов против Дьяра никто не пойдет, а больше у меня никого и нет. Меня убьют, а никто и не заметит! И ничто не помешает потом главному некроманту империи наплести своему младшему брату какую-нибудь безумную историю моей гибели.

– Как я понял, по-хорошему до тебя не доходит?- угрожающе протянуло это человекоподобное некросущество,- тогда будем по-плохому.

Некромант медленно, явно стараясь меня запугать, хотя куда ещё больше, поднял руку до уровня моего лица. На кончиках длинных пальцев что-то засияло, заискрилось, запульсировало и принялось увеличиваться и формироваться в тёмно-зелёную сферу.

Я наблюдала за этим, затаив дыхание и боясь не то что что-нибудь сказать – вздохнуть! Сердце забилось, как в лихорадке, гулкими ударами отдаваясь и в виски, и в похолодевшие от ужаса ладони, и куда-то вниз живота.

Сияние с руки медленно двинулось прямо к моему лицу…

– Мать вашу за ногу,- испуганно выдохнула я едва слышным шепотом, не в силах ничего сделать.

Сделать хоть что-нибудь!

– Что вам известно о подчиняющем волю заклинании?- ядовито поинтересовался некромант напоследок.

Помимо того, что оно относится к запрещенным и от него невозможно защититься? Ничего…

Миг. Всего миг отделял мое лицо от сияющего темного шара запрещенного заклинания. Я уже успела мысленно попрощаться со всем, что когда-либо мне было дорого, подумать, что могла бы сказать Рикешу и… собственно, на этом всё.