Болотник 2
Шрифт:
— Понял — сквозь зубы прошептал я, бок горел огнём. Умеют бить суки! Ну а я конечно же дебил, надо же так проколоться!
— Тогда рассказывай.
— Ну чего там рассказывать, ехал на лодке по болоту, увидел сгоревший вертолёт, понял, что там люди погибли и решил почтить память, лилии сорвал и положил.
Иван тяжело вздохнул, с сожалением и как-то даже жалостливо на меня взглянул, а потом дал отмашку рукой камуфляжным.
В этот раз били меня долго и качественно, я несколько раз терял сознание, но меня приводили в чувство и продолжали процедуру. Вопросов больше никто не задавал, просто тупо лупили чем и куда попало. Я выл
Я очнулся в очередной раз уже сидя на бревне, всё тело неимоверно болело, лицо залило кровью, губы, по-моему, превратились в пару вареников. Затуманенным взглядом я разглядел сидящего передо мною Ивана.
— Что же вы творите, суки… — сумел прошептать я, прежде чем снова слетел с бревна. Процедуры воспитания покорности отдельно взятого охотника продолжились.
Четвертый раз я уже на бревне, и теперь мой рот закрыт на замок, горький, прошлый опыт научил. Стоит только открыть рот без разрешения, и я снова буду корчится от боли на берегу болота. Камуфляжные меняются после каждого воспитательного сеанса, меня же заменить некому, а ещё говорят, что незаменимых людей не бывает.
— Так Кирилл, пожалуй, продолжим — Ванька, гнида, вежлив и приветлив — ты уже понял, что в партизана играть у тебя не получится, это только в красивых книжках, герои держатся до последнего, а в жизни так не бывает. Ты уж мне поверь. Нам известно достаточно, чтобы поймать тебя на любой лжи. Ты готов к сотрудничеству? Махни головой если готов.
Я с готовностью закивал, как китайская игрушка на панели автомобиля. Конечно готов, я и после второго раза был готов, только вот мы с Ванькой друг друга не поняли.
— Хорошо. Ты знаком с Фоминым Анатолием Францовичем?
— Да. Знаком. — больше ничего не спрашивают, ну и я инициативу не буду проявлять.
— Отлично. При каких обстоятельствах вы познакомились?
— Он участвовал в составе следственно-оперативной группы которая производила осмотр этого острова впервые. Представился майором КГБ.
— Угу. Хорошо. Когда ты его видел в последний раз?
— Почти год назад. — а, что? Не соврал, так примерно и было, ну плюс-минус пару месяцев.
— Ты нашёл его в разбившемся вертолёте? Прежде чем ты ответишь, учти, Фомин перед смертью успел оставить нам послание, где говорится о встречи с тобой и о находке, которая была в вертолёте. Только вот мы не смогли ничего найти, так что есть все основания предполагать, что та вещь, про которую упоминал Фомин, у тебя. Это так? Расскажи мне всё. Как нашёл? Кто ещё был в вертолёте? Подробности рассказывай, от и до.
— Как он смог вам послание оставить? Он почти при смерти был.
— Отставить! — успел крикнуть Иван, прежде чем я очередной раз получил по морде. Мне уже успели объяснить, что вопросов мне задавать не положено.
— Значить всё же встречался с ним. Хорошо. Я отвечу тебе на этот вопрос, но в первый и последний раз. Фомин оставил послание на инструкции от АИ-2, которое запаковал в пенал из-под противорвотного средства и проглотил. Всё же полковник был большой профессионал, и предполагал, что ты попытаешься избавится от тела с помощью огня.
— Ясно… — я задумался. Полковник конечно красавчик, слов нет, обыграл меня по полной программе. Это надо же было додуматься до такого! Всё же простой
— Хорошо. Я всё вам расскажу. Только дайте воды и отлить мне надо — во время моих раздумий, Иван не пытался меня поторопить с ответами, и терпеливо ждал моей реакции.
— Ладно. — покладисто согласился Иван и поднес к моим разбитым губам флягу с водой. Один из камуфляжных вздернул меня на ноги и не отводя далеко от костра, не побрезговал самолично развязать мне штаны и достать хозяйство, которое только чудом не пострадало во время воспитательного процесса. Дальше я справился самостоятельно. Обратная процедура, и вот я снова сижу на таком ненадёжном бревне перед Иваном.
— Слушаю.
И я рассказал. Подробно и почти всё. Утаив только мою принадлежность к другому времени и находку портала. О портале Толян точно сообщить в своей записке не успел, времени у него тогда совсем не было. Рассказал, как врезался ночью в обломки, как нашел полковника, как чинил лодку и отвез его на остров с деревней сектантов, как Толян умер при попытке доставить его в больницу и о том, что опечатанный ящик с находкой вскрыл. О том, что Толян сам попросил сжечь его тело и вертолет тоже не забыл упомянуть. Судя по тому, что во время рассказа я ни разу не слетел с проклятого бревна, делаю я, с точки зрения Ваньки — урода, пока всё правильно.
— Хорошо Найденов. Молодец. Ведь можешь же когда хочешь. Так получается ты взял эту вещь, чтобы передать коллегам Фомина? А чего тянул?
— Не знал к кому обратится. Фомин меня предупредил, что звонить в органы не надо и телефон для связи продиктовал, только вот я его записать не догадался, а потом и забыл. Куда мне идти было?
— Молодец. Всё правильно сделал. А теперь можешь посылку отдать нам, мы как раз его коллеги и есть — Иван по-дружески мне улыбнулся и хлопнул по плечу — как отдашь, так мы и избавим тебя от нашего присутствия. Ну конечно расписку придётся с тебя взять, о неразглашении, а потом спокойно сможешь вернутся к своей обычной жизни и забыть всё это как страшный сон.
Ну да. Так я тебе и поверил сученок. Не нужен вам такой свидетель как я, об этом говорило всё, и масштаб тайны, и то как меня нежалеючи допрашивали. Они обломки вертолёта на куски разнесли, а меня притопят где-нибудь и не почешутся даже. Так что расписку с меня возьмут или ножиком под ребро, или пульки не пожалеют. Но о своих догадках я конечно Ивану говорить не стал, нужно сделать вид, что они меня смогли сломать и я им поверил, иначе мне не выжить.
— Я отдам! Я всё вам отдам, только отпустите, у меня жена молодая!