Болотник 2

Панченко Андрей Алексеевич

— Что это? — прохрипел Иван, глядя на меня затуманенными от боли глазами.

— Это то, что ваша группа много лет искал Ваня — уже второй разведчик возле портала умирает, только этот на другой стороне.

Иван мне уже ничего не ответил, потерял сознание, наступала агония. Блядь! Столько вопросов осталось без ответа.

Иван смог разобраться с верёвкой с помощью половинки лезвия от бритвы, которую я нашёл зажатой у него в здоровой руке. Где он её взял, я понятия не имею, может в кармане лежала, может ещё где, я его толком не обыскивал. Наручники ему, как, впрочем, и мне проблем не доставили, наверное, он избавился от них, когда изображал истерику.

Вот и всё. Теперь я снова один. В моём распоряжении куча военного снаряжения, а на дне болота

три новых трупа. Мне срочно нужно придумать план своих дальнейших действий. Самое хреновое, что Ванька смог поселить во мне не уверенность в правильности моих действий. А вдруг я, зря их убил? Вдруг бы они меня действительно отпустили? Со слов Иван выходит, что поиском «врат» занимается так называемая группа Марцева, которой задание дал лично министр обороны, больше они никому не были подотчетны. Вояки действуют негласно, местные власти в свою деятельность посвящать не спешат. Скрыли катастрофу вертолёта и пропажу целой группы военнослужащих, а это не так уж и просто, каждое ЧП с гибелью военных и инциденты с воздушными судами сейчас очень тщательно расследуются. Значит они хотят скрыть информацию о своих движениях на болоте и оставлять свидетеля им не резон. Буду считать, что я всё сделал правильно, а то с этим самокопанием и с ума можно сойти.

Что мы имеем? Из стреляющего: два автомата АК — 47, три АПС, «вальтер», ко всем стволам, кроме вальтера, по два магазина, к «вальтеру» всего два патрона, и он отправляется на своё место — в тайник. Имеется одна ракетница с тремя сигнальными ракетами разного цвета. Есть рация Р-107М, огромная штука, вес под двадцать килограмм, к ней три запасных аккумулятора. Этой штукой я пользоваться не умею, но, если будет надо, можно постараться освоить, там всё для военных сделано, а значить любой человек с высшим образованием разобраться сможет. Два камуфляжа «Берёзка», сильно испачканных кровью и с дырами от пуль, две пилотки, три плащ-палатки, два рюкзака РД-54, две аптечки АИ-2, из Ванькиных вещей только туристический рюкзак, в котором лежит комплект запасной одежды, котелки, фляги, ложки, туалетные принадлежности и небольшой запас продуктов. Вот и все мои трофеи.

Почти все вещи остаются на острове, с собой я беру только один автомат с магазинами, АПС одного из камуфляжных и небольшой запас еды. Теперь тут, на центральном камне, будет у меня ещё один тайник и резервная база-убежище, со всем самым необходимым, а сейчас я собираюсь выдвигаться. Несмотря на скорое наступление вечера мне надо ехать. У меня только один шанс приблизится ко второй группе, не вызывая подозрений — приплыть ночью, когда и состояние лодки, и количество пассажиров не будет видно.

Глава 21

Куча мыслей в голове, есть время подумать, лодка медленно идёт по ночному болоту. Сказывается разбитая носовая часть, которая замедляет движение, да и ночью с одной фарой особо не погоняешь. Хватит с меня уже аварий, и так всё тело — сплошной синяк. Действовать придётся одному, примерно, что делать я представляю. Как оно на практике обернётся — большой вопрос, но я рискну. Была у меня мысль обратится за помощью к Савельичу, и я уверен, он бы не отказал, но подставлять под молотки из-за своих проблем хорошего друга я не хочу. Хотя помощь опытного, бывшего разведчика, мне бы сейчас не помешала конечно. Он всю войну в артиллерийской разведке прошёл, и в предстоящем деле, наверное, разобрался бы гораздо лучше меня. Я посетил два островка, на которых закопано часть моего арсенала, сейчас у меня в рюкзаке лежат четыре немецкие колотушки. Крайне ненадёжная вещь, терочные запалы от долгого хранения могли прийти в негодность, но других гранат у меня нет.

Нет, я не собираюсь снова воевать с подготовленными спецназовцами. Я точно не выгребу, я простой инженер и опер, а не Рембо, в открытом бою с ними мне ничего не светит. У меня созрел другой план. Эти товарищи не хотят огласки? Ну что же, мне им на встречу идти не с руки, я им огласку организую, да такую, что скрыть

не получится! Это мой единственный способ выжить. Им точно станет не до меня и выяснений, с какого такого хрена, Фомин упомянул мою фамилию в записке. Это для них станет несущественной мелочью. И вполне себе хороший способ объяснить пропажу трех вояк на болоте.

Собравшись с мыслями и решившись на этот поступок, я без сожаления утопил в болоте, всё то, что мне досталось от группы Ивана, за исключением некоторых нужных мне, для подготовки задуманного, вещей.

Насколько я помню, из дневника Суслова, повреждение питающего кабеля портала вызывает взрыв одного из соседних порталов с которым он связан. Сейчас я на болоте знаю о шести камнях, на которых есть действующие «врата». На четырёх я побывал и где находятся ещё два я не знаю, но совершенно точно, один из них недалеко от радарной станции ПВОшников. Если они мою сигнальную ракету увидели, то мощный взрыв точно не пропустят. Тут все на уши поднимутся, если я всё правильно понял и сделаю как надо. И сейчас я возвращаюсь к центральному камню, везя с собой взрывающиеся подарки для древнего сооружения.

Страшно блин. Суслов ударив по кабелю топором остался жив, но не мог приблизится к поврежденному им порталу, больше никогда в своей жизни. Меня это устраивает, пошли они нахрен, эти порталы, одни проблемы от них. Но вот чего не делал Суслов, так это не взрывал на камне гранат, и как оно всё повернётся один только бог знает. Куча таких камней на болоте, включая центральный, разворочено жуткими взрывами, рядом с таким выжить проблематично, это как минимум, а скорее всего и невозможно.

Уже несколько часов ломаю голову, как для «колотушек» придумать дистанционный взрыватель и ничего в голову не приходит. На каждом из целых камней к кабелям привязаны по два взрывных устройства, Рукоятки с гранат я снял, оставил только капсуля-детонаторы, к которым проволокой навязал всего, что мне под руку попалось: сигнальные-парашютные ракеты, патроны от ракетницы, фальшфейера. Возле каждой гранаты, банка из-под консервов с бензином. Если терочный запал не сработает, всё это должно послужить для воспламенения детонаторов. Это в теории, как оно на практике будет, большой вопрос. Все четыре тёрочных запала, а также пускатели фальшфейеров и парашютных ракет, привязаны к верёвкам, а уже те к тросу, который крепится к зашитой решётке винта. Я всё что возможно использовал для его удлинения, ремни от оружия и рюкзаков, даже разорванную и связанную в верёвку одежду Ивана и камуфляжных. Это мне даст несколько метров жизни, и ещё несколько секунд будет, чтобы убраться как можно дальше, от места возможного апокалипсиса.

Всё готово, скоро начнёт светать, а я сижу за рулем заведенной аэролодки не в состоянии заставить себя дать полный вперёд. Ищу причины оттянуть момент и не нахожу их. Правильно говорят, перед смертью не надышишься, но блин как же хочется!

— Боже помоги! — Не уверен, что он помогает убийцам, но я надеюсь, что, хотя бы мне повезёт. Произнеся в слух короткую молитву, даю полный газ и не оборачиваясь, направляю лодку по пробитому в осоке коридору. Несколько долгих секунд ничего не происходит, а лодка, выйдя на свою предельную скорость уносит меня от места взрыва.

Первый взрыв был похож на негромкий хлопок, который я едва расслышал из-за шума мотора. Зато потом… Гул за кормой нарастал, тело обдало раскалённым воздухом. А потом за моей спиной начало всходить новое солнце. Я, пригнувшись как можно ниже к приборной панели гнал лодку на предельной скорости не жалея мотора.

Взрывная волна, нагнала меня уже довольно далеко от места взрыва, но досталось мне и лодке по полной программе. Мои уши от грохота спасли только противошумные наушники, которыми я никогда не пренебрегаю при езде в лодке. Жуткая волна из грязи, обломков портальных камней и растительности накрыла меня с головой, заливая лодку и двигатель. Что-то застучало по алюминиевому корпусу и раме винта. Двигатель встал, а лодку крутило и бросало из стороны в сторону и казалось конца-края этому не видать.