Болотник
Шрифт:
— Ну это ты не преувеличивай Кирилл. Никакой ты не умный — рассмеялась Алёна. А она оказывается тоже шутить умеет.
Весь вечер проводили со мной инструктаж, мои спутники. Мой гардероб подвергся тщательной проверке и с горем-пополам был признан годным. Я почти наизусть заучил, что мне нужно будет делать, и чего делать нельзя категорически.
На следующий день, рано утром, за нами приехал микроавтобус. С 1970 года сессии Верховного Совета СССР проходили в главном зале Кремлевского Президиума, в 14-м корпусе Кремля, на Ивановской площади. Но Кремль посмотреть, даже по пути, у нас не получилось, нас гнали как на убой. Само же награждение прошло суетно и скучно. Снова проинструктировали.
Первыми награждали Героев. Всего двух. Высокого дядьку в очках, академик каких-то там наук и Алёну.
— Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 марта 1974 года, за получение высоких результатов в сельском хозяйстве и рекордные показатели в животноводстве, Алёне Алексеевне Даниловой было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот» — торжественно объявил докладчик. Хрупкая девушка в строгом, деловом платье вышла к трибуне, и дорогой Леонид Ильич, пристигнув к её груди медаль и орден, полез целоваться. Любит поганец — это дело, аж в жбан ему врезать захотелось.
Нас награждал уже не Брежнев, тот тихо свалил, наградив Героев. Но это и хорошо, целоваться с мужиком — это не для меня.
После награждения, нас отвезли в гостиницу. Усталые, голодные, но довольные, мои спутники просто светились. Я, если честно, тоже был горд и доволен. Мой первый орден за две жизни. Я рассмотрел свою награду. Серебренный, имеет форму овала, обрамленного по бокам дубовыми ветками. В центре его помещены фигуры рабочего и работницы, несущих симметрично расположенные слева и справа от них знамёна с надписью: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». В верхней части ордена расположена пятиконечная звезда, под которой на фоне знамён находится рельефная надпись: «СССР». В нижней части ордена надпись: «ЗНАК ПОЧЁТА». Знамёна и звезда покрыты рубиново-красной эмалью и окаймлены по контурам позолоченными ободками. Древки знамён и надписи позолочены, дубовые ветви, нижняя часть ордена и его общий фон оксидированы. Пятиугольная колодочка, обтянутая шёлковой муаровой лентой светло-розового цвета с двумя продольными оранжевыми полосками по краям. Очень красиво.
— Предлагаю это дело обмыть! — уже не раз приложившийся к шампанскому на фуршете Филлипыч, требовал продолжения банкета.
— Я не против, только не хочу идти в этот ресторан — сказала раскрасневшаяся и счастливая Алёна.
— Можно в другой поехать, а можно в номер заказать — предложил я.
— Давайте в номер, никуда ехать не хочу — ухватилась за предложение Алёна.
— Хорошо, сейчас устрою — данная услуга не входила в перечень услуг ресторана, но я знал, что за дополнительную плату это можно организовать — сядем у нас. Филлипыч, третий стул нужен, а я сейчас в ресторан сгоняю.
Я спустился в ресторан и найдя взглядом «халдея», который обслуживал нас в прошлый раз, жестом подозвал его.
— Организуй по-быстрому, в мой номер выпить и вкусно закусить. На три персоны. На свой выбор, только, чтобы свежее всё было и красной рыбы с икрой не забудь.
— Дамы будут?
— Да, давай вина хорошего, фруктов и чего ни будь сладкого. И пошустрее.
— Сделаем в лучшем виде. Не извольте беспокоится — я сунул в руки официанта несколько купюр и вышел из ресторана.
Не прошло и полчаса как стол в номере был накрыт.
По заведенной не нами, но очень хорошей традиции, ордена и медали отправились в бокалы, наполненные до краёв рукой Филлипыча. У нас с ним водкой, у Алёны — белым вином.
— Ну, чтобы не последние. Поздравляю! — мы чокнулись и выпили, ловя губами свои
— Я прямо не верю, что это со мною происходит — Алёна уже тоже была изрядно пьяна, на фуршете она выпила всего два бокала шампанского, но видимо и этого ей уже было много — сам Брежнев мне медаль и орден вручал.
— Ага, а ещё целовался с тобой — слегка ревниво, слегка шутливо напомнил я. Алёна покраснела.
— Хе-хе. Так он же по-дружески — пьяненько похихикал Филлипыч, целый бокал водки, выпитой на голодный желудок, изрядно его подкосил.
— Ладно, я же шучу. Чего завтра делать будете, орденоносцы? Какие планы, пожелания?
— Я в ЦУМ и Мавзолей. По городу погуляю. Давай вместе? — Филлипыч снова разлил по бокалам и рюмкам.
— Такими темпами, ты завтра в номере будешь лежать, с больной головой.
— Сегодня положено, а завтра с утра и подлечится слегка можно.
— Так, ваши планы понятны. Ты Алёна что делать хочешь?
— Я бы в музей сходила. Давно хотела в Третьяковской галереи побывать.
— Тогда я с тобой пойду, если ты не против, тоже хотел там побывать — в галереи я был неоднократно, но мне хотелось провести эти дни именно в компании Алёны.
— Это здорово! Я как раз хотела тебя попросить со мной сходить, боюсь заблудится, такой большой город.
Вечер прошёл хорошо, мы делились впечатлениями, планами на жизнь, много смеялись и пили, много пили. Утром я проснулся в номере Алёны. Девушка сладко посапывала на моём обнаженном плече, закинув свою ногу мне живот. Я смутно помнил, как заснул прямо за столом Филлипыч. Как я переложил его на кровать и как я, взяв с собой вино, пошёл провожать Алёну в номер. Обведя взглядом комнату, я увидел разбросанную на полу одежду, вперемешку, мою и Алёны. Зверски хотелось пить, плечо затекло, но шевелится и тревожить сон девушки мне категорически не хотелось. Я приподнял одеяло — оба полностью обнажены, и судя по всем приметам, у девушки это был первый раз. С трудом оторвав свой взгляд от обнаженной красавицы, я взглянул на лицо Алёны и встретился с ней глазами. Очень большими и испуганными.
— Только не волнуйся Солнышко. Всё хорошо — прошептал я и улыбнувшись погладил её по голове.
— Кирюша, мы что с тобой …. — испуганно начала спрашивать она сжавшись в комок и кутаясь в одеяло, в результате чего я оказался полностью обнаженным, и ввиду только что открывшейся мне картины, полностью готовым к бою — Ой!
— Не волнуйся! Всё хорошо моя милая — я повернулся к девушке и обнял её, чествуя как вздрагивают её плечи — не переживай. Я тебя люблю!
— Как же так получилось, Кирюша? Я же ни с кем даже не целовалась раньше! — Алёна плакала, глотая слёзы — что же теперь делать? Меня теперь никто замуж не возьмет!
— Почему никто? Я возьму! Ты мне сразу понравилась, наглядеться на тебя не мог. Никому тебя теперь не отдам! Только моя будешь!
— Правда? А я вначале тебя очень боялась. Такой большой, серьезный, уверенный в себе и не улыбался почти никогда. Как ты на место этих двух индюков поставил, а им даже Филлипыч, ничего сказать в ответ не смел, а уж я тем более. А когда ты в ресторане с бандитами разговаривал, я вообще, даже взглянуть на тебя боялась. А потом мне Виктор Филиппович объяснил, что иначе было нельзя, что ты меня защищал. Он тебя вообще, очень уважает. Я извинится хотела, а ты пришёл и так мне спокойно рядом с тобой стало, что даже говорить ничего не хотелось. А потом награждение это, ты на меня смотрел всё время, глаз не отводил. И вино это. А вообще, как же так Кирюша? Я ведь даже не помню ничего! Я себе не так первый раз представляла! Ииии… — Алёна под моими руками расслабилась и без умолку тараторила, а потом вдруг снова заревела.