Большая игра
Шрифт:
Для Мейсона, который был лишен всяческой информации о том, что происходит вокруг, полет прошел нормально. Он не знал, что был близок к гибели и не видел, как истребителями из эскадрильи «Красная птица» был сбит идущий на таран бота штурмовик «Сендай-500». Он не видел, как небольшой кораблик, в котором он летел чудом увернулся от ракеты, выпущенной с поверхности планеты, а потому, ни о чем особо не переживал и не вздрагивал подобно полковнику Харрису, который через коммуникатор в боевом шлеме мог наблюдать за ходом посадки.
Через полчаса после старта с борта «Генерала Дина», бот опустился на поверхность
В полных воды рисовых полях вокруг Хигаси царила сумасшедшая суета и полнейшая неразбериха. Сотни контейнеров и десантных капсул с боеприпасами и продовольствием тонули в бескрайних чеках, а между ними суетились солдаты. Где–то шла стрельба, в чистом светло–синем небе чертили свои белые трассы инверсионные следы ракет, спускающихся десантных ботов и аэрокосмических истребителей. Где искать свой контейнер Квентин не знал, но ему повезло, так как он обнаружился неподалеку от городка. Тяжелый десантный танковый контейнер рухнул на мощную водонапорную башню и, как ни странно, не скатился вниз, а завис на ее полусогнутой верхушке.
Делать было нечего. Танк следовало достать и спустя пять часов, найдя в городке мощный передвижной кран и, доставив его на место, контейнер удалось опустить на узкую грунтовую дорогу петляющую между полных воды заиленных полей. Представитель «Дженерал Моторс» утер со лба пот, его упавшее настроение, снова приподнялось, но проблемы только начинались.
Крышка контейнера не желала открываться. От удара створки заклинило намертво, и их пришлось срезать сваркой, а в случае с бронированным десантным контейнером, это сделать совсем не просто.
Прошло еще три часа, и очередной вопрос был решен. Красавец «Шерман-225», взрыкнул и серой стальной каплей, из которой выпирало 100–мм автоматическое орудие, ракеты и пулеметы, своим ходом выкатился наружу. После этого он взревел еще один раз, зачихал и заглох. Новенький мотор не желал работать, и на все попытки экипажа заставить танк двигаться, только возмущенно фыркал.
Произвести ремонт такой сложной техники, какой являлся танк «Шерман-225», в полевых условиях не представлялось возможным. Мейсон, который всегда считал себя культурным человеком, ясно понял, что подписи генерала Форсайта он теперь не получит, выругался площадной бранью, и вернулся в город. Было необходимо организовать эвакуацию новейшего танка на орбиту, и следовало придумать красивую сказку, которая бы обосновала поломку «Шермана».
Однако в Хигаси всем было не до него. За то время, что Мейсон находился возле проклятого танка, он многое упустил. Войска и флот ЯКПК контратаковали зарвавшихся и расстроивших свои боевые порядки североамериканцев и, не смотря на то, что их было больше, они отступали по всем направлениям.
— Где вы пропадали? — такими словами встретил его полковник Харрис, вместе со своим штабом расположившийся в здании местного городского управления.
— Танк искал, — не понимая резкости полковника, ответил Мейсон.
— И где он, ваш чудо–танк?
— Был поврежден при посадке. Наверное, десантный
Полковник как–то нехорошо покосился на него и сказал:
— К черту танк. Положение таково, что нас бы кто вытащил. Джампы и китаезы контратакуют, флот отступает, а этот урод Вильсон потерял всякую связь с войсками и требует только одного — держаться до подхода подкреплений, которых нет. Был бы у руля Брекенридж, мы бы устояли, а с головастиком во главе, вряд ли.
— И что мне теперь делать?
— Ступайте в подвал под зданием. Там госпиталь и неплохое бомбоубежище, отсиживайтесь и ждите эвакуации. Надежда на то, что несколько транспортов к нам прорвется, все еще имеется.
Мейсон кивнул и в полной растерянности направился в подвал. Здесь он сел в одном из закутков, и задумался о том, а не сдать ли ему полковника Харриса НБА. Все же хаять свое начальство, и называть бывшего президентского фаворита уродом, это очень плохо.
Неизвестно, до чего бы Квентин додумался, так как его размышления были прерваны шумом у входа. Он выглянул из своего закутка и увидел спустившегося вниз молодого и окровавленного первого лейтенанта в покореженной броне с автоматом в руках. На предплечье офицера была видна обгоревшая металлическая жестянка шеврона с изображением грифона, знак 108–й пехотной дивизии, которая входила в состав 4–го армейского корпуса.
— Всем кто может драться, получить оружие и на выход! — выкрикнул лейтенант. — Противник наступает, а надо продержаться еще полчаса.
Некоторые из раненых солдат, которых в обширном бомбоубежище было около трехсот человек, вставали с носилок и выходили наружу. Мейсон решил, что его это не касается и, было, спрятал голову, но это движение заметил офицер. Не смотря на свои раны и многочисленные ссадины, он быстро подскочил к нему, и одним движением вытолкнул Квентина из укрытия.
— Вперед! — выкрикнул он. — В бой!
Представитель «Дженерал Моторс» посмотрел в бешеные глаза лейтенанта и, решив, что злить его не надо, послушно направился вслед за ранеными. На выходе ему дали заляпанный темно–бурыми крапинами тяжелый автомат, и он вышел на поверхность. У него в голове засела мысль, что это всего лишь розыгрыш, и что сейчас к нему подойдет полковник Харрис и ему будет позволено вернуться в подвал. Однако, не дав сказать ни одного слова, его поставили в строй, и вскоре он оказался на окраине городка, где и принял свой первый бой.
— Не стоять на месте! Рассредоточиться! — услышал Квентин чьи–то команды и бросился в ближайший окоп.
Во время прыжка его длинное тело увязло в грязи на дне. С трудом, он выбрался из нее и, осмотревшись вокруг, нашел сухое местечко. Только он остановился, как над головой что–то зашумело, и на Хигаси обрушился огненный шквал.
Японо–китайцы не щадили и не жалели никого. Видимо, им было плевать, что в городке много местных жителей, и генералов ЯКПК волновало только скорейшее достижение цели. Снаряды приземлялись один за другим, сносили дома, заравнивали окопы и сметали все, что только возможно. Земля содрогалась от мощных взрывов. Языки длинного пламени подлетали к небу, и густой дым начал застилать окрестности городка.