Большая книга приключений для мальчиков (сборник)

Веркин Эдуард Николаевич

— И что?

— Шею мне намылил. Но зато я получил моральное удовлетворение. Сейчас нам надо устроить „елочку-зажгись“.

— Чего?

— „Елочку-зажгись“. Это центровой момент во всем празднике. Дед Мороз орет „Елочка, зажгись!“, физкультурник включает елочку. Весело.

— Предлагаешь устроить КЗ?

— Короткое замыкание не пойдет, — Генка покачал головой, — елка может загореться.

— А мы ее как раз героически потушим. Из сифона.

— Водой нельзя тушить электричество, это раз. А два…

Генка извлек из рюкзака

длинную гирлянду, только не простую, а ту, которой можно придать любую форму. Он взял стремянку, перетащил ее к елке и стал укреплять среди игрушек и дождей. Витька стоял внизу и поддерживал елку.

Укрепив гирлянды, Генка спустился на пол и подключил питание к тройнику.

— А что за надпись-то? — спросил Витька. — Приличная хоть?

— Когда загорится, узнаешь, — ответил Генка.

— Смотри, Ген, как бы нас после этой надписи…

— Надпись будет морально устойчивой, — заверил Генка.

— Все так говорят. — Витька скептически взглянул на елку.

Генка убрал стремянку и осмотрел, не осталось ли следов их пребывания здесь. Витьке же было несколько не по себе в огромном пустом спортзале. Ему почему-то казалось, что кто-то здесь прячется. Он сказал об этом Генке.

— Тут Муська живет, кошка, — объяснил Генка. — Она мышей караулит, чтобы канаты не отъедали.

— А привидений тут нет?

— Только парочка. За всю историю школы всего три парня упали с канатов и разбились насмерть. Кстати, о канатах. Я полезу вверх, вон туда, — Генка указал фонариком под самый потолок, — а ты иди в тренерскую…

— Так там закрыто, наверное…

— Наш физрук был боксером, — сказал Генка. — Между прочим, даже чуть на олимпиаду не попал.

— И что?

— А то, что его много лет каждый день колотили по голове. У него всю фантазию еще в юношестве выбили. Поищи над дверью или под ковриком.

Витька поискал. Ключ оказался под ковриком.

— Я же говорил, — зевнул Генка. — Значит, так. Костюм Деда Мороза там, в шкафу. Пришей к правой рукавице вот эти крючки. Рукавицы там должны быть вместе с халатом заодно. Лови!

Генка швырнул Витьке круглую коробочку.

— А я полезу вверх. — Генка поудобнее пристроил за плечами ранец, поднатужился и перекатил к центру зала большую лестницу на колесиках.

После чего Генка размялся, испачкал ладони мелом и полез вверх по ступенькам.

— К правой, — напомнил он Витьке сверху, — к правой рукавице пришивай!

К крюку, куда обычно цеплялся канат для лазанья, был прикреплен большой кулек с конфетти. Генка отвязал кулек, осторожно пересыпал белое, похожее на снег, конфетти в пакет из-под мусора. После чего насыпал в кулек заранее припасенную к Новому году смесь под названием „Скверное Настроение-1“.

Пока Генка занимался спортивным верхолазанием, Витька сидел в тренерской и пришивал к рукавице костюма Деда Мороза крючки. Крючки были мелкие-премелкие, Витька с трудом удерживал их пальцами и то и дело ронял на пол. Просунуть же нитку в ушко крючка удавалось вообще

только с пятого раза. Витька исколол все пальцы и вовсю ругал неуемную фантазию Генки с его планом страшной мести. Первоначально Витька должен был пришить к рукавице пять крючков, но трудности совершенно лишили его терпения, и ему удалось справиться только с тремя.

— Как дела, белошвейка? — спросил спустившийся Генка.

— Три крючка пришил.

— Маловато. Надо бы побольше…

— А почему они нужны только на правой варежке?

— Тут все просто. — Генка проверил качество пришивания крючков. — Наш директор левша. Значит, все предметы он будет брать левой рукой. А правой… Правой увидишь…

Вдруг в глубине школьных коридоров что-то звонко грохнулось на пол.

— Что это? — вздрогнул Витька.

— Черт его знает… Пойду погляжу… Наверное, привидение погибшего мальчика… Нет, лучше сматываться. Быстро! И тихо. Брякнешь чем-нибудь — убью!

Они побежали. Витька не брякнул. И остался жив.

Глава 7 Елочка, зажгись!

В четыре часа дня тридцатого декабря Генка в костюме Маньяка, Витька в костюме Однорукого Робота вошли в спортзал своей школы. Помещение было украшено всеми обычными для Нового года штукенциями: разноцветными шарами, гирляндами, еловым лапником, дождем, хлопушками, свечами, звездочками и еще целой тысячей мелких вещиц, которые вроде бы не заметны, но легко создают новогоднее настроение. Даже пахло в зале тем запахом, который бывает лишь один раз в году — смесью хвои, мандаринов, селитры от фейерверков и свободы.

— Чем это тут пахнет? — У Витьки зачесался нос. — Сейчас чихну…

— Осторожнее, — предупредил Генка. — Космонавт, чихнувший в невесомости, может запросто погибнуть. А пахнет хорошим настроением.

— У меня от этого хорошего настроения голова кружится. — Витька огляделся и направился к стене, чтобы прислониться к ней, а иначе стоять было тяжело.

В переполненном зале собралось человек четыреста гостей во всевозможных костюмах, руки в разные стороны развести было невозможно. Пока Витька с другом Маньяком добирались до стены, Робот своими пожарными бахилами умудрился отдавить три ноги, а острым железным локтем пропорол чей-то бумажный костюм. Витьку хотели даже отогнать подальше, но за него заступился Генка, угрожая обидчикам друга пластиковым топориком.

Они расположились возле стены, как раз около веселой стенгазеты их класса. В стенгазете были изображены все ученики в разных комических костюмах, прибывающие на Новогодний карнавал. Кто приезжал на крутом байке и в соответствующем прикиде, кто на верблюде с саблей, кто в костюме Снежинки, кто в одеянии Вурдалака. Иванова явилась на бал на белом лебеде и сама очень напоминала лебедя. Жмуркин пришел с кинокамерой на плече. Лучше всех в газете выглядел Братчанин. Он был высоким и мускулистым блондином, приплывшим на праздник на четверке дельфинов.