Большая книга ужасов – 12

Артамонова Елена Вадимовна

– Зизи, почему ты не хотела ехать с нами?

– Появился шанс стать звездой сцены. Но я решила – эти лавры не для меня. Театр нелеп. Представь, Петька, взрослые люди разрисовывают себе лица, наряжаются в нелепые костюмы и изо дня в день изображают всякую чепуху – умирают понарошку, влюбляются по сценарию.

– Подожди, подожди… – вмешался Сережка. – Что это за пьеса? И вообще, Логинова, кого в этот театр берут?

– Хочешь попробовать? Принимают туда раскаявшихся бездельников, которым надоело бродить по городу. А пьеса… я толком не вникала – какие-то древние ужасы. Легенда или миф. Она на тумбочке, в моей каморке. Мне дали два экземпляра…

Не успела

я договорить, как Ивойлов умчался в дом.

– Сережка неисправим. Сегодня он увидел на горизонте корабль-призрак.

– Опять?!

– Я и забыл, что это твоя идея.

В спаленке меня поджидал Сережка Ивойлов:

– Логинова, перед тобой гениальная пьеса! Представь – события происходят в Древнем Египте! Фараоны, сфинксы, пирамиды – это уже здорово. Теперь о сюжете: принцесса Нефра жестоко страдает, по приказу мачехи убили ее возлюбленного. Девушка бежит из дворца и обращается за помощью к Исиде. Исида – это их могущественная богиня. С ней в свое время поступили примерно так же – убили мужа Осириса, и мало того, что убили, но и разбросали куски тела по всему Египту. Исида его долго собирала…

– Очень мило.

– Не перебивай! Исида, конечно, сочувствует Нефре и дает ей магическую силу для того, чтобы она могла отомстить. Особенно жуткое впечатление производит сцена, в которой Нефра приносит в жертву божествам своих врагов – прямо мороз по коже! Потом земля содрогается, и в блеске молний появляется Исида. Она говорит принцессе: «Твои поступки угодны богам. Я, Исида, и мой супруг Осирис, который ныне повелевает царством мертвых, достойно вознаградим тебя за усердие». Она возвращает жизнь возлюбленному Нефры, Тутмесу, и его тут же провозглашают царем Египта. Нефру соответственно – царицей. Все пляшут и танцуют. Занавес. Кстати, обе главные роли – двойные. То есть одна актриса играет принцессу и Исиду, а другой артист – Тутмеса и Осириса. Здорово придумано!

– А по-моему – муть. Что интересного во всех этих потоках крови и призывах к мести? Да еще какие-то древние боги… Знаешь, ко всему прочему Екатерина Юрьевна велела мне перекраситься в черный цвет. Каково, а?!

– Ты должна была играть Нефру и отказалась?!

– Именно. Вообще-то эта роль предназначалась одной девчонке, Машке Белой, ты ее не знаешь. Она сама затащила меня в театральный кружок. Получается, привела конкурентку. Пусть играет, если это ей нравится.

– А кто будет возлюбленным Нефры?

– Екатерина хотела заполучить Андрея, но, похоже, ему не до игр. Выберет кого-нибудь во время прослушивания.

– Знаешь, Зизи, поезжайте завтра без меня. Когда начнется прослушивание?

– В полдень.

– Тогда пожелай мне удачи.

Окрыленный радужными перспективами, Ивойлов наконец-то ушел спать.

* * *

Лучше не строить планы на будущее – это я поняла, едва открыла глаза. Откуда-то с севера налетел циклон и так испортил погоду, что ни о каком выходе в море не могло быть и речи. Телевизор показывал только две программы, никаких других развлечений не было, а слоняться без дела по дому Сережкиной тетушки оказалось убийственно скучным времяпрепровождением. Первым не выдержал Петька:

– Пойду к Максиму. Да, Зизи, прости, но я только вчера вечером вспомнил об осколке зеркала и…

– О каком осколке?

– Из которого надо сделать кулон.

– А…

– Вот этим я и займусь. У Макса в сарае классная мастерская оборудована. Любые инструменты есть.

Накинув на голову капюшон ветровки, он скрылся за завесой дождя.

Тщательно причесанный Сережка тем временем надевал свою лучшую рубашку. Так он готовился к предстоящему прослушиванию. Умирать от скуки не хотелось, и я решила составить ему компанию. Вооружившись черным зонтом Ангелины Георгиевны, мы вышли на улицу. Вода хлестала по лицу и хлюпала под ногами – в такую погоду можно было купаться, даже не заходя в море.

Сережка так торопился, что притащил меня к Дому культуры минут за двадцать до начала прослушивания. Несмотря на дождь, на лестнице второго этажа и у закрытой двери театрального кружка толпилось довольно много кандидатов в артисты. Большинство было занято зубрежкой. Это напоминало нервную атмосферу экзаменов и, естественно, не вызывало положительных эмоций. Также раздражал злобный, жгучий взгляд, сверливший спину. Я обернулась – так и есть, в конце коридора стояли две коротышки и отрабатывали на моей скромной персоне технику испепеления гневным взором. Заметив, что я их рассматриваю, обе заулыбались и наиприветливейшим образом поздоровались. Мне растягивать рот в улыбке не захотелось.

– Здравствуйте, здравствуйте, господа! – торопливо процокала каблучками по лестнице Екатерина Юрьевна. – А где Андрюша?

Я объяснила ситуацию, и она горестно вздохнула:

– Что ж, будем работать без него. Пройдемте в зал, господа. Вы должны почувствовать атмосферу сцены, представить себя настоящими артистами.

Толпа дружно ринулась в зрительный зал. Потолкавшись в дверях, ребята заняли места, и прослушивание началось. Претенденты по очереди выходили на сцену, читали отрывок, а сидевшая тут же Екатерина Юрьевна делала пометки в своей тетрадочке и приглашала следующего. Сначала все это казалось довольно нелепым – разумные, вполне взрослые индивидуумы лезли вон из кожи, стараясь заполучить совсем не нужную им роль. Кроме зубрежки, обязательных репетиций и сомнительной чести выступать перед случайно забредшими в ДК зеваками, они не получали ничего, и все же… Чем ближе подходила моя очередь, тем больше хотелось добиться победы. Хотелось доказать, что я лучше, достойней остальных, продемонстрировать свои возможности, а потом просто уйти, великодушно отдав роль побежденным. Жаль, я поленилась выучить текст наизусть – чтение по бумажке вряд ли могло произвести хорошее впечатление. В полутьме мне никак не удавалось найти подходящий монолог, и это ужасно раздражало.

– Зинаида Логинова!

Я решительно поднялась на сцену и вдруг как-то сразу сникла. Зрителей было немного, но под их взглядами со мной начало происходить нечто странное: руки вытянулись до невероятной длины и стали нелепо болтаться вдоль тела. Должно быть, выглядело это отвратительно. К счастью, я вспомнила, что неуклюжие конечности держат листки с текстом, ухватилась за них покрепче и произнесла:

– Я Исида, богиня, владычица слов власти, творящая магические действа, и все, что произносит мой голос, есть чары…

Пауза затянулась. Сейчас должны раздаться свист и смех – никто на этой сцене не читал текст хуже меня. Ко всем прочим бедам я засекла в глубине зала пристальный взгляд знакомых глаз. Похоже, Андрей прибыл на прослушивание инкогнито и в результате получил возможность наблюдать за моим провалом. Я сбежала в зал и села в первом ряду. Интерес к происходившему на сцене пропал. Какая разница, кто получит роль Нефры, ведь я с самого начала не хотела участвовать в этом глупейшем спектакле.

– Зинаида! Зинаида, прими поздравления, – сидевшая рядом Машка Белая полезла обниматься, – с самого начала было ясно, что эта роль достанется тебе.