Большая книга ужасов – 12
Шрифт:
– Ты обязан занять его место. Лучше эту роль никто не сыграет.
– Но…
– Сцена – это служение. Оставь свои печали и сыграй другую жизнь.
Андрей отказывался, но, по-видимому, ему так хотелось заполучить роль в спектакле, что он дал себя уговорить. Репетиция продолжилась и, надо признать, пошла значительно более успешно. По домам нас распустили часа через три – голодных, немного уставших, но вполне довольных. В вестибюле Дома культуры я подошла к Андрею:
– Завтра мы отправляемся в Скалистую бухту. Я обнаружила там пещеры. Поедешь?
– Как я могу куда-то ехать, когда…
–
– Я не смог устоять – это сильнее меня. Хотел только посмотреть, но увлекся…
«Оно где-то рядом. Не дай себя увлечь» – прозвучало в мозгу. Кажется, это были слова из странной записки его сестры. Вновь вернулись ночные страхи – мертвая рука, корабль мумий, привидение с нечеловеческим взглядом…
– Что-то происходит, Андрей. Мы просто не хотим этого замечать. Что-то опасное, жуткое.
Он посмотрел на меня своими темными бездонными глазами:
– Будто холодная рука сдавила горло. Последние дни я постоянно живу с этим ощущением.
– О чем секретничаете? – вмешался сбежавший с лестницы Сережка. – Случайно не о привидениях?
По дороге домой мы болтали о пустяках и как-то, между пустыми разговорами, мне удалось уговорить Андрея ехать с нами. Я и раньше подозревала, что он согласится, но теперь убедилась окончательно – он просто не мог отвечать отказом на мои просьбы.
Вчера всю вторую половину дня мы вовсю вкалывали, готовя снаряжение для похода. Раздобыли несколько мотков бечевки, фонарики, свечи и даже цветные мелки, которыми, по мнению Сережки Ивойлова, предстояло отмечать дорогу в огромном подземном лабиринте. Сережка свято верил с то, что подземелье непременно окажется огромным и полным загадок. Он рассчитывал разыскать там пиратский клад, стоянку первобытного человека или хотя бы секретную военную базу. Одевшись попроще, прихватив пару рюкзаков с провиантом и снаряжением, я, Петька и Сережка отправились на пристань. Там уже находились Максим и Андрей. Вскоре наша «бригантина» вышла в море.
День начался отлично, погода обещала быть солнечной, а сам морской поход прошел быстро и без осложнений. Сложности начались на суше. Пришлось почти час бродить по берегу, отыскивая ту самую ложбинку между горами. Сперва это казалось пустяковым делом, но из-за того, что никто не потрудился запомнить приметы этого места, мы никак не могли правильно сориентироваться. «Живописный пейзаж», как охарактеризовал бухту Андрей, потихоньку начал доводить до состояния тихого бешенства. Повезло Максиму – он по чистой случайности, едва не оступившись, обнаружил ту самую, привлекшую столько внимания, дыру в земле.
– Как первооткрывательница, я пойду первой. За ноги, чур, не хватать – заеду по физиономии.
Никто не возражал. Спрыгнув в яму, я взяла в зубы фонарь и протиснулась в узкую дыру. Лаз расширялся довольно быстро, и метров через пятнадцать по нему уже можно было идти, не склоняя головы, только долговязым Максиму и Андрею приходилось немного нагибаться.
– Должно быть, тоннель – дело рук человека, его специально прорубили в камнях. Хорошо, что он не разветвляется и ведет прямо к цели.
Только-только Петька поделился своими
– Как в сказке, – заметил Ивойлов, – направо пойдешь – коня потеряешь, налево…
– Главное – не заблудиться, – перебил его Максим. – Я предлагаю идти по центральному тоннелю, но прежде надо привязать конец бечевки к тому уступу и пометить проход, из которого мы вышли.
– Нить Ариадны выведет нас к свету, – пробормотал Андрей, и мы двинулись вперед.
Идти стало сложно. В отличие от аккуратненького тоннеля, нерукотворные пещеры преподносили множество неприятных сюрпризов – приходилось перелезать через завалы, кое-где двигаться ползком, протискиваться через резко сужавшийся проход. По возможности мы старались не менять направления, игнорируя боковые лазейки и пещеры. Второй моток бечевки был на исходе, когда мы неожиданно уперлись в тупик. Следовало либо возвращаться назад, либо выбирать один из боковых проходов. Не знаю, что каждый из нас намеревался обнаружить в огромном, довольно однообразном подземном лабиринте, но заканчивать путешествие у глухой каменной стены было досадно.
– Погасите свет, – попросил Андрей.
Только оказавшись в полной темноте, я осознала, в какое жуткое место занесло меня любопытство. Вспыхнул фонарик.
– Пойдемте туда, – Андрей указал на неприметную трещину, – мне кажется, надо идти туда.
– Почему? – поинтересовался Максим.
– Не могу объяснить – интуиция.
– Он знает, что говорит. Андрей – экстрасенс. – Он посмотрел на меня укоризненно. – Молчу-молчу. Веди нас, Иван Сусанин.
Один за другим, протиснувшись в щель, наша исследовательская группа проследовала в указанном направлении. Андрей шел впереди, я следом и потому едва не налетела на него, когда он внезапно остановился:
– Стойте! Тут обрыв.
– Точно – Иван Сусанин, – констатировал Сережка.
Андрей ошибся, это был не обрыв, а каменная «ступенька» метровой высоты, за которой просматривался довольно широкий покатый коридор. Как оказалось, он вел в огромную пещеру. Размеры этого подземного зала были так велики, что слабый свет фонариков не достигал его сводов.
– Во всяком случае, мы куда-то пришли. – Сказав так, я достала из рюкзака знаменитый фонарь, предмет зависти всех моих приятелей. Эта вещичка давала такой мощный сноп света, что вполне могла называться маленьким прожектором. – Сейчас посмотрим…
Поток света вспорол темноту. Удержаться от восхищенных возгласов было невозможно – пещера превратилась в сказочный дворец! Кружево из каменных сосулек поблескивало у нас над головой и под ногами.
– Сталактиты и сталагмиты образуются… – начал объяснять Петька, но его никто не слушал – слишком все было необычно и красиво.
Пробираясь сквозь нагромождение сосулек, мы двинулись вперед. Вскоре идти стало намного проще – центральная, похожая на арену, часть пещеры была свободна от каменных наростов и тщательно выровнена. Мальчишки тут же направились к стоявшему в середине арены прямоугольному возвышению, а я, решив быть оригинальной, – к находившейся в сторонке гранитной глыбе. Она привлекала тем, что сплошь была покрыта выбитыми на камне рисунками.