Большая книга ужасов 2014 (сборник)

Усачева Елена Александровна

— Ты чего? — с прищуром спросила Груша.

— Ничего…

— Боишься? — В голосе Груши появился сарказм. — Меня?

Еще бы не сарказм — она была выше меня на голову и значительно шире в плечах.

— Боишься, — презрительно констатировала Груша.

— Да не боюсь я ничего!

И я вошел в ангар.

Внутри было почти пусто. Стояла платформа с какими-то железными ящиками-боксами, а больше ничего не было.

— И где же… — Я начал разворачиваться и понял, что попал в ловушку — Груша уже перегородила

выход.

Нет, справа и слева от нее оставались еще небольшие пространства, и если дернуться с душой, то можно успеть… Но я решил, что рисковать не стоит.

Путь к отступлению был отрезан. А в руках у Груши появился плазменный сварник. Я не ошибся насчет того неприятного потрескивания.

— Давай проясним обстановку, — дружеским голосом сказала Груша. — А то потом поздно будет.

— Давай… — согласился я.

— Во-первых, научный, административный и всякий прочий руководитель экспедиции — я.

Груша нажала на гашетку сварника. Между электродами проскочила слепящая искра, запахло горелым воздухом.

— Что ты сказал? — спросила она.

— Я говорю — прекрасная идея. С твоим-то опытом…

Идти против системы — одно дело, но идти против такой вот особы… Короче, я не захотел с нашей красавицей связываться.

— Что ты там промямлил?

— Я говорю — ты здорово придумала. А что во-вторых?

— А во-вторых, то же самое, что и во-первых! Мне Майя Ивановна сказала, что ты хороший парень, она тебя мне рекомендовала…

Груша спрятала сварник за пояс.

Ну, спасибо! Спасибо, старший педагог Майя Ивановна Гучковская. Я вам этого никогда не забуду.

— Правда, она сказала, что ты немножко лентяй… — Груша задумчиво поглядела на свой здоровенный кулак. — Немножко лодырь…

— Я не лентяй, — тут же возразил я. — Я просто…

— Вот и хорошо, что ты просто, — перебила меня Груша и распорядилась: — Бери вон те ящики и грузи их на платформу.

«Вот дура!» — подумал я. И стал грузить ящики. Ящики были нетяжелые, но, видимо, научно ценные. Во всяком случае, в них что-то брякало.

Когда в одном из ящиков брякнуло погромче, Груша повернулась в мою сторону.

— Эй, ты! — рыкнула она. — Смотри у меня! Руки оторву!

— Вообще-то меня Тим зовут, — сказал я.

— Тимка, значит. Тимоня… — кивнула Груша. — Это хорошо. У меня так хомячка звали. Мерзкий был хомячишка, пакостный. В руку его возьмешь, а он сначала укусит, потом нагадит, затем снова укусит… Я его — чик-чик!

И она мне подмигнула.

Что означало ее «чик-чик» — выяснять мне совсем не хотелось. Но Тимке я посочувствовал. Любой, попав в руку Груши, на его месте поступил бы так, как поступил он.

— Грузи осторожно, пока я добрая! — прикрикнул научный и прочий руководитель.

Я продолжил погрузку. Сама Груша в работах никакого участия не принимала, громко зевала и бродила по ангару туда-сюда

кругами.

Так продолжалось минут десять. Потом со стороны дока послышалось легкомысленное посвистывание — кто-то приближался.

— Приятель твой идет, — хихикнула Груша и снова взялась за сварник. — А ну, бегемотик, отойди-ка в сторонку, щас я его… поприветствую.

Я отошел. А то она еще и меня заодно сгоряча поприветствует.

— Тут кто-нибудь есть? — спросили снаружи.

— Есть-есть, заходи, — пригласила Груша.

В ангар вошел Барков. Я его сразу узнал. Вот по его нечеловеческим ушам.

Барков вошел, огляделся. Скинул на пол небольшой пятнистый рюкзак.

— Ушастик какой… — умиленно прошептала Груша.

— Я не ушастик, — попробовал было возразить Барков.

— Ушастик… — Груша улыбнулась и опустила свой плазморез.

Барков покраснел.

— Меня Петром зовут, — буркнул он.

— Петя… — протянула Груша.

Мне почему-то стало жалко Баркова. Груша смотрела на него, как смотрят на любимого котика. Смотрят, умиляются, бантики завязывают, а когда котику захочется гулять, отводят его к ветеринару и избавляют от проблем. А потом еще больше им умиляются, рубашечки шьют…

— Ты ведь тоже с нами? — ласково спросила Груша.

— Вы на Европу?

— На Европу. Немножечко поработаем. Ты знаешь про Европу?

— Ну… — Барков мялся. — Европа — спутник Юпитера. Серьезных экспедиций не проводилось, стационарная база «Пири», возможно наличие океана…

— А в нем жизнь! — просияла Груша. — В океане! И мы ее найдем! Ты хочешь найти жизнь, Петя?

Барков мрачно кивнул.

А мне хотелось не жизнь найти — мне хотелось смеяться. Но я не осмеливался.

— Мы тут уже… — Груша обвела руками ангар, — грузимся. Всего пара ящичков осталась…

И она легко забросила два оставшихся контейнера на платформу. После чего туда же погрузились мы сами, Груша плюнула через левое плечо, и наша отличная компания отправилась на старт. На самом деле — отличная компания (еще раз спасибо Гучковской Майе Ивановне!): девушка-экскаватор Груша, плюс психически нестабильный Барков со станции «Блэйк», который со своими родителями неизвестно что сделал и всю жизнь прожил в феодализме, да принципиальный лодырь — я, Тимофей Павлов.

Фанатичка, параноик и лодырь. Да…

Почти полчаса мы блуждали среди старых доков, заполненных полураспиленными клиперами, ржавыми баржами вековой давности и другой рухлядью, которую не успели утилизировать. Я уж с надеждой подумал, что мы заблудились. Однако такого счастья тоже не случилось.

Миновав длинную гору, нет, даже целый хребет каких-то совершенно непонятных обломков и обрезков, и чуть не врезавшись в гнилую цистерну, платформа остановилась.

— Вот он! — с непонятной мне гордостью объявила Груша. — Наш корабль.