Большая книга ужасов 2016
Шрифт:
– Ярослава Емельянова?
Стас долго морщил лоб, тер виски, напрягал память, но в конце концов развел руками:
– Где-то слышал, а где – не помню.
– Это не в самом городе, а в поселке за городом.
Но все равно он ничего не мог припомнить. Тут, пыля, подкатил автобус, и Стас уехал. А я, не слишком огорчаясь этой мелкой неудачей, направилась к Нике Черной. Она, судя по времени, как раз должна была вернуться с тренировки.
– Ника, привет! У меня новости! Я раскрыла тайну Ярославы Емельяновой… То есть Ярослава Емельянова! Это улица так называется,
Ника прямо расцвела:
– Отлично! А где эта улица, она не сказала? Я про такую не слышала.
– И я не слышала. Ну и ладно. Есть Интернет, есть карты Гугл, найдем.
В Интернете мы просидели часа полтора. И выяснили одну нехорошую вещь: ни в одном городе России не нашлось улицы с таким названием.
И снова я была близка к отчаянию, а Ника, мрачнее тучи, продолжала яростно мучить поисковик. И тут у меня зазвонил мобильник.
– Алло, Лилька? – раздался дурашливый голос Стаса на фоне музыки и чьего-то смеха. – Ты тут про улицу этого, как его… Емельянова спрашивала?
– Ну да.
– Я вспомнил! Особенно когда ты про поселок сказала.
– И что?..
– Когда я учился в младших классах, к нам из этого поселка ученики ездили, у них там школу закрыли… Ну помнишь, я рассказывал, как два моих одноклассника пропали?
– Так речь шла об этом поселке?
– Да.
– А что это за поселок, как туда добраться?
– Ездил туда, помню, сорок третий маршрут автобуса. Не понял, зачем тебе это?
– До какой остановки ехать?
– До Лозовского. А ты что, решила отправиться туда на экскурсию?
– Нет, простое любопытство, – ответила я. – Спасибо за информацию!
– Ну ты чудишь без гармошки, Лыскина.
Я положила трубку и тут же изложила Нике весь наш разговор.
– Едем сейчас же, – приняла она решение.
– Прямо сейчас?
– Да! – ответ Ники был категоричным.
Она в мгновение ока переоделась в свои старые черные брюки с накладными карманами и потертую линялую футболку с изображением мокрого кота на берегу бушующей реки.
– Никак не расстанешься со старой любимой одежкой, как я со своим платьем? – улыбнулась я, пока мы сбегали по лестнице.
– Я в этой одежке побывала во многих передрягах и ухитрилась уцелеть, – ответила Ника. И помолчав, добавила: – Так что теперь я надеваю эти вещи только для подобных случаев.
– Ой, мамочки…
Маршрутка была почти пуста. Мы с Никой умостились на широком заднем сиденье. Город быстро закончился, и за окнами потянулись густые лесопосадки. Ника прильнула к стеклу и вполголоса напевала:
И пролетают черные леса,Успеть прикрыть бы спину.Я рада, ты живой пока,Я удержусь, я не покину… [11]11
Песня «Звучи» из репертуара группы «Ночные снайперы»,
Я знала, что она думает о своем любимом Вилоре, который в данное время находился далеко отсюда.
– Ника?
– А, что? – она встряхнулась. – Извини, задумалась. Я эту песню всегда из-под шума колес слышу, и всегда на ностальгию пробивает.
– Хочу спросить тебя как более опытного в таких делах человека. Вот скажи – бывает так, что при встрече с парнем кажется, что влюблена в него, а когда врозь – то не особо? Может, мой вопрос и глупый, но я хочу знать – любовь это или нет?
– Опаньки! Ты что, влюбилась?!
– Это я и пытаюсь выяснить.
– А, теперь с тобой все ясно. А я-то уши развесила – прогуляться вчера она вышла, как же! – Ника засмеялась, а потом совершенно серьезно сказала: – Нет, Лилька, это не любовь. Это симпатия, хорошая совместимость, можно вместе жить долго и достаточно счастливо. Но если тебе одной лучше, чем вдвоем с ним, если не готова принять его со всеми недостатками, если можешь его с кем-то сравнивать – то это не любовь. А когда придет любовь – ты ее ни с чем не спутаешь. У тебя тогда не будет вопросов и сомнений. А если они есть – это не любовь.
– Понятно…
– Ну, давай колись – с кем познакомилась?
И я рассказала ей ту же полуправдивую историю, что и Ладе. О мальчике Вадике, с которым я вечером нечаянно встретилась. Хотя мне было дико и странно называть Вадима Вадиком. Казалось бы, одно и то же имя – а какая пропасть!
– То есть ты знакома с ним меньше суток? – уточнила Ника.
– Да, получается, так. И, наверное, рано судить о том, люблю я его или нет.
– Рано судить о том, так ли он хорош на самом деле, как кажется. А что касается чувств… Мне в свое время хватило одного взгляда. Но – любовь у каждого своя, так что не слушай никого.
– Эй, кто там Лозовское спрашивал?
Маршрутка остановилась.
Поселок Лозовское оказался небольшим, но имел вполне городской вид. В одном месте мы заметили новенькую школу.
Обойти поселок оказалось делом получаса. Он был со всех сторон окружен лесом, и никакой улицы Ярослава Емельянова мы не нашли.
Да что ж это такое! Неужели Стас ошибся?
Я выбрала из прохожих солидного пожилого дяденьку и обратилась к нему с вопросом.
– Ярослава Емельянова? – дядька призадумался на несколько мучительных секунд. – А что вам там надо? Вон она, ваша Емельянова, точнее, то, что от нее осталось.
Он кивнул в сторону леса и важно пошел своей дорогой. Мы с Никой переглянулись и побежали в указанном им направлении.
Лес здесь был почти такой же, как и везде, разве что деревья моложе. Совсем тоненькие деревья. И за ними проглядывало какое-то строение. Я сразу обратила внимание, что туда не ведет никакой тропинки, и пришлось нам с Никой пробираться через заросли.
Увиденное нами здание оказалось… школой. Старой, заброшенной, с проваленной крышей и пустыми дырами окон. Двор зарос кустарником и молодыми деревьями. Дверь была заколочена.