Большая книга ужасов – 24
Шрифт:
Цветкова остановилась. Посмотрела назад. За спиной тянулась спокойная линия рельсов. А впереди полыхал костер.
Она уже подумывала повернуть обратно, когда сзади звякнул трамвай.
Из-за поворота показались вагоны.
Машинально Цветочница прошла вперед.
Трамвай, скрипя, набирал ход.
Наташка побежала. Языки пламени жадно тянулись к ее ногам. Трамвай догонял.
Показался разрыв. Он был такой большой, что не видно было, где вновь начинаются рельсы.
Цветкова метнулась назад.
Она глянула на далекий тротуар. Три прыжка, и она спасена.
Словно угадав ее мысли, огонь взметнулся еще выше.
Подпалит волосы. Больше с ней ничего не будет! Трамвай звякнул над самым ухом. Наташка прыгнула.
Ботинок скользнул на рельсе. Девочка потеряла равновесие и плашмя упала в пламя. Истошно трезвоня, сзади на нее налетел трамвай. Споткнувшись о разрыв, состав кувыркнулся и повалился прямо на Наташку.
Глава X
Когда скрипки молчат
Здание библиотеки было таким же угрюмым и Ау темным, как и окружающие строения. Над ним безмолвными тенями носились вороны. Библиотека была рядом. Площадь перейти. Но этого сделать Наташка уже не смогла.
Почему они не каркают? – безжизненным голосом спросила она.
Голос потеряли, – хрипло ответил Гошка. – Зато ты громко орала.
За мной трамвай гнался… А кругом огонь.
Нет никакого огня. И трамвая не было. Одна ты визжала.
– Но он был! – Наташка приподнялась на локте. Лицо и руки у нее были в копоти, край юбки обгорел.
Слушай! – разозлился Снежкин. – Перестань бояться всякой ерунды. Непонятно о чем думаешь, вот оно на тебя и бросается. Тебя мама в детстве не учила, как от всей этой чертовщины избавляться?
Я и сейчас темноты боюсь, – пожаловалась Цветочница, собираясь вновь заплакать.
Тьфу ты, беда какая! Чего там бояться? Темно и темно. Ты себе сама страхи придумываешь. Скажи, что там ничего нет, – и все.
А если есть? Трамвай ведь был как настоящий, – не сдавалась Цветкова.
Не было трамвая! – вскочил Гошка. – Ты увидела то, что захотела увидеть. Ты боялась, что он поедет?
Наташка кивнула.
Он и поехал. Поняла?
А если он все же появится? – шепотом спросила девочка.
Скажи: «Не верю!» – и все, – буркнул Снежкин.
Как он ее еще мог успокоить? Не держать же ее все время за руку?!
Цветкова встала. Охнула от боли в коленке. Размазала по мокрому лицу гарь.
В крайнем случае зови меня, – решительно заявил Гошка. – Я приду и всех разгоню.
Яолько ты не уходи далеко, – жалобно попросила Цветочница. За последние пять минут она растеряла всю свою уверенность, вновь почувствовав себя маленькой и беззащитной. На Снежкина она смотрела как на спасителя.
– Тут идти некуда. Вон она – библиотека. Гошке,
Снежкин сжал Наташкину ладонь и решительным шагом направился к темному зданию. Девочка покорно пошла за ним следом.
Цветочница старалась смотреть себе под ноги и больше ни на что не отвлекаться. Она с трудом сдерживалась, чтобы от страха вновь не закатить истерику.
Трамвайные пути кончились, началась земля с притоптанной травкой. Под ногами зачавкало. В ботинки набралась вода. Трава росла редкими кустиками, ее острые края кололи голые коленки. Еще через несколько шагов топь начала засасывать. Наташка с трудом вытаскивала ноги из хлюпающей жижи. Она посмотрела на Гошку. Тот шагал вперед как ни в чем ни бывало.
Следующий шаг стоил ей ботинка.
Цветочница почувствовала, как ледяной страх вновь схватывает горло цепкими пальцами.
Не верю! – пробормотала она.
Но все осталось по-прежнему. Только ближайшая кочка подозрительно зашевелилась.
Мне здесь только утопленников не хватает! – в ужасе прошептала девочка.
И утопленник появился. Он поднялся из-под болотной жижи, весь увешанный тиной, как модница бусами.
Ноги у Наташки подкосились.
Если она сейчас упадет, то наверняка утонет.
Нет вас! Нет! – завопила она, отчаянно хватаясь за Гошкину руку. – Не верю! Я вас придумала!
Ты чего на ногах не стоишь? – повернулся к ней Снежкин.
Наташка перевела дух. Она снова стояла на площади. Под ногами был асфальт. До библиотеки оставалось десять шагов. Никакого болота не было.
Я ботинок потеряла. – Цветочница показала на перепачканный белый носок. Ее туфля лежала в стороне.
Надевай в темпе и пойдем! – подогнал ее Гошка. Ему не терпелось скорее добраться до места и все выяснить.
Дверь в библиотеке была призывно распахнута. Но внутри никого не было. Коридоры пусты. В концертной комнате тоже никого. По сцене все еще разбросаны обломки Любкиной скрипки. Дверь в отдел нот и пластинок выломана. Разбитая табличка с фамилией Виктора Львовича оказалась на полу.
Цветкова подняла бывшую табличку, ойкнула. Осколок полетел на пол. Звон разбитого стекла гулко отозвался от стен.
Порезалась, – показала Наташка палец с набухшей каплей крови.
Ну вот, теперь от твоего Немца ничего не осталось.
Наташка сунула палец в рот и повернулась. Перед ней стоял Виктор Львович. В первую секунду она страшно испугалась, но потом вспомнила о заветном заклинании, вынула палец изо рта и громко произнесла:
Не верю! Вас нет!
Дядя Витя недовольно поджал тонкие губы.